Гражданский корпус. Часть 3
Если вчера я еще ловила на себе недоверчивые взгляды, то сегодня многие смотрят на меня с откровенной ненавистью. Не знаю – винят ли они меня за то, что я толкаю людей на авантюру, или понимают, что я права, что нельзя сидеть сложа руки, нужно бороться за свое будущее, но боятся это делать и оттого ненавидят меня еще сильнее. Не знаю… Да и какая разница? На станции около десятка кораблей – больших и малых, и я вижу, что пусть немногие, но некоторые менсо с утра уходят к причалам. Мрачные, не выказывающие ни радости, ни злобы. Они чувствуют себя обреченными, но не желают отсиживаться на астероиде, хотят бросить вызов врагу и попытаться сделать хоть что-нибудь!
Миша останавливает меня c Хэлгом, когда и мы уже отправляемся к своему кораблю.
– Постойте. Я знаю людей, которые с радостью возьмут ваш челнок.
– Спасибо за заботу, но ты не отговоришь нас.
– Да я и не пытаюсь. Я хотел пригласить вас на другой корабль!
– Другой?
Оглядываюсь на своего пилота, но тот уже торопится вслед за Михаилом. Видимо, ему не слишком нравится спасательный челнок и он с готовностью променяет его на что-то другое. Я вздыхаю, иду вслед за ними.
Огромный ангар, занимающий львиную долю внутреннего пространства картофелины, поражает размерами. Здесь пришвартованы лишь два одинаковых корабля. Неуклюжие, созданные в лучших традициях промышленного дизайна – в конструкции только самое необходимое, ничего лишнего, никаких украшательств.
– Хочешь предложить нам лететь на этом? Что это вообще?
– Резаки.
Я обхожу одну из машин, осматривая ее уже другим взглядом. А ведь Мишка прав! У нас нет боевых фрегатов, эсминцев, не говоря уже о крейсерах и линкорах. Но этот корабль… Он ведь может…
– Что он может?
– Они режут астероиды.
У меня вдруг перехватывает дыхание. Я смотрю на эту махину, прикасаюсь к ее холодному, шершавому борту, и вижу наш шанс.
– Как думаешь, эйнеры разбираются в такой технике?
– Вряд ли, – качает головой Михаил, – До сих пор они имели дело только с военными. Гражданские не пытались на них нападать.
– Значит, при известной доле везения, мы может серьезно повредить боевой корабль?
– Повредить? – усмехается он, – Эта штука за несколько секунд распилит флагман! Не спасет даже энергетический щит.
Я смотрю на Мишу с плохо скрываемым недоверием.
– И почему же на флоте их не используют?
– Военные предпочитают дальнобойное и высокоточное оружие – ракеты, импульсаторы. А резак расчленяет астероиды с небольшого расстояния.
Бросаю взгляд на прямые стекла рубки, бликующие где-то наверху, на высоте пятиэтажного дома.
– Что ж, значит придется подойти поближе.
Мы покидаем станцию за час до намеченного срока. Хэлг и еще один пилот за пультом управления, Мишка стоит у меня за спиной, а я просматриваю на большом мониторе сообщения в сети. Менсо знают толк в компьютерных программах, отследить наши переговоры, расшифровать их – практически невозможно. А что еще нужно активному меньшинству? Связь и оружие, больше ничего. Уверена, люди могут самоорганизоваться, без правительства, без спецслужб. Был бы хороший повод.
Я не считаю нужным придумывать план действий: если нас окажется слишком мало, то мы ничего не сможем сделать, какую бы хитроумную стратегию не изобрели. Да и опыт всех предыдущих сражений говорит о том, что не нужно пытаться перехитрить эйнеров. Именно это я и сообщаю остальным, тем, кто разъяренным осиным роем идет вслед за нами, покидая пояс астероидов: “Думайте своей головой и не оглядывайтесь на остальных. Враг будет ждать, пока мы не раскроем наш план. Поэтому ничего не придумывайте, просто уничтожайте! Сколько сможете, любыми средствами”.
Рассыпаемся в разные стороны. На это не было команды, у нас нет адмирала, но люди стараются обезопасить каждый сам себя и в этом они сходятся – лучше не держаться тесной группой, по которой удобно стрелять.
Нас все-таки мало. Слишком мало! Я не знаю, появится ли кто-то еще из других концов системы Проциона, но если нет, тогда это нападение станет настолько же смелым, насколько и безумным.
– Держи, – Миша подходит ближе, протягивает мне фляжку.
– Что это?
– Настоящая шахтерская водка. Неужели ты думаешь, что я стану тебе предлагать какую-то гадость? Но не спрашивай, из чего мы ее делаем.
Решившись, я делаю глоток. Горло обжигает и на несколько мгновений я теряю способность дышать. Глаза слезятся, хочется запить это жуткое пойло литром воды.
– Ну и… гадость!
Мишка тоже делает большой глоток гадости, завинчивает крышку.
– Рулевым предлагать не стану.
Мы не торопимся идти прямым курсом к эйнерской эскадре. Остается еще время, нужно дождаться остальных. Если они появятся, конечно…
Рой закладывает вираж, будто собираясь покинуть систему. Было бы наивно полагать, что враг не заметил нас, не контролирует наши перемещения. Они видят! Но ничего не предпринимают. Слишком мелкие цели и нас мало. Все еще мало! Неужели никто не поддержит? Не появится прямо сейчас, покинув свои станции и обитаемые миры?
Я с надеждой всматриваюсь в показания радаров, но пока тщетно. Что ж, пора. Время подходит к двенадцати и мы начинаем разворот в сторону эскадры. Хэлг переговаривается со вторым пилотом – несмотря на то, что он все еще неважно знает менсианский, они отлично понимаю друг друга. Видимо, это профессиональное.
– Будем пробиваться к этому кораблю, – Хэлг показывает пальцем на монитор, – Вряд ли это флагман, но тоже крупная птичка. А главное расположился в хвосте колонны, до него будет проще добраться, чем до остальных.
Водка сделала свое дело и мне уже не страшно, все происходящее не кажется чем-то смертельно опасным. В крови бурлит адреналин, глаза сами выискивают цель и хочется скомандовать – залп! Но кто я такая, чтобы командовать? Я лишь написала сообщение, на которое кто-то откликнулся, а кто-то нет. И эти двое – менсо и акци, оба считающие себя людьми – они сейчас вместе управляют промышленным резаком и гораздо лучше меня знают, когда следует стрелять.
– С внешней стороны системы подходит еще группа, – сообщает Хэлг.
– Большая?
– Единиц двадцать, может чуть больше.
Встаю со своего места, подхожу к пилоту, вглядываясь в экран радара.
– Надеюсь, они не последние.
Хэлг на мгновение отвлекается от управления.
– От тебя спиртом несет, что ли?
Я быстро возвращаюсь на свое место. Да у меня и не будет больше времени разгуливать по рубке: эйнеры наконец зашевелились. Часть эскадры отделяется от основной группировки, совершает маневр, разворачиваясь нам навстречу. “Все-таки оценили опасность, железноголовые!”
Часы показывают без одной минуты двенадцать. Бросаю взгляд на страничку социальной сети. Там кто-то успел написать в последние мгновения – “это наши звезды, черт побери!”
И почти сразу вспыхивают огни первых разрывов. В корабле не слышно звуков сражения, только шум вентиляции да гул двигателей. То, что происходит за обзорным окном, словно картинка из какого-то фильма, у которого отключили звук. Это было бы просто волшебное по своей красоте представление, если бы мы не знали, что за каждой вспышкой, в которой исчезает корабль, стоит смерть. И она все ближе и ближе к нам!
Рой наших кораблей рассредоточен, цели небольшие, у эйнеров не получается вести точную стрельбу. Несколько раз они попали, но большая часть залпов ушла вникуда. А мы тем временем подходим все ближе и ближе… Еще мгновение и обе группы смешиваются, растворяются друг в друге. Я уже видела такое, когда к Проциону явилась боевая эскадра землян. Тогда эйнеры сумели быстро перестроиться – они не любят тесной возни. Сейчас происходит то же самое. Резко развернувшись, их корабли пытаются отлететь в сторону, выйти из тесного соприкосновения с противником. Один из них вспыхивает после того, как наши корабли зажали его с нескольких сторон и пробили защиту.
– Преследуем? – спрашивает пилот-менсо, глядя на остальных, которые не отпускают эйнеров, стараются догнать, не давая им перегруппироваться.
– Идем прежним курсом, – отзывается Михаил, – Вероника правильно сказала, каждый должен своей головой думать. Кто-то будет преследовать, а мы…
Договорить он не успевает. Выходим на расстояние прицельного выстрела по кораблю, который выбрали еще до начала боя. Хэлг нажимает большую красную кнопку, откинув с нее защитную крышку. Обзорное окно мгновенно затемняется, чтобы мы не ослепли от потока плазмы, вырывающейся из корпуса резака. Щит эйнерского корабля держится ровно секунду. Потом появляется темное пятно и почти сразу – вспышка! Огромная туша разваливается на две части.
– Да! Да-а!!! – я не сразу понимаю, что ору громче всех.
Хэлг и второй пилот не спрашивают – что делать дальше. Они ведут машину наугад, прямо в гущу эйнерской эскадры. По нам несколько раз выстрелили, но промахнулись, а второй резак в это время выбрал свою цель, отвлек врага еще одним плазменным потоком. Второй эйнерский крейсер разваливается на куски, поглощенный ярко оранжевыми сферами, которые тут же схлопываются, оставляя после себя лишь обломки. У меня уже нет радости, остаются лишь злость и желание уничтожить как можно больше чужих.
Они не знали, что два неуклюжих, странных корабля могут быть столь опасны. Строй эскадры нарушен, эйнеры пытаются развернуться в нашу сторону, но стрелять не могут, боятся попасть друг в друга перекрестным огнем. А мы мчимся прямо сквозь них и сзади присоединяется кто-то еще, другие корабли землян.
– Еще одна группа приближается от пояса астероидов. Около сорока единиц!
Ощущение такое, будто ты вцепился в противника мертвой хваткой, осознав вдруг, что он не всесилен, он может быть слабым, допускать ошибки, и теперь ты не выпустишь его, пока не повергнешь окончательно!
– Осторожно!
Нас встряхивает так, что Миша падает на пол, а я, не сообразив пристегнуться, больно прикладываюсь о панель приборов. Пронзительно воет аварийная сирена, позади закрываются металлические створки, ведущие из рубки в коридор.
– Спокойно, это еще не конец! – кричит Хэлг и тянет куда-то руку, чтобы отключить сирену, – Пробит борт в кормовой части, но переборки закрылись, поврежденный отсек изолирован. Еще полетаем!
Нам некогда оценивать все сражение, пусть этим занимаются эйнеры, тратят время на разработку новой стратегии. А мы уже окружаем их, проникаем десятками маленьких кораблей в гущу вражеской флотилии, ежесекундно укалывая то один, то другой корабль выстрелами энергетических излучателей. Вокруг хаос. Огонь. Смерть.
– Хэлг, стреляй!
Прямо перед нами профиль боевой махины, но Хэлг не торопится нажимать на кнопку.
– Не могу, реактор не зарядил резак. Еще несколько секунд.
– Мы подставляемся, надо уходить, – замечает второй пилот.
– Три… Две…
Но менсо сворачивает, едва успев увернуться от энергетического заряда.
– Черт, не успели. Обходи его с другой стороны, попробуем снова!
Краем глаза я слежу за лентой в сети. Число пользователей, находящихся онлайн, неумолимо сокращается: только что было сто восемьдесят, сейчас уже сто семьдесят шесть. Мы тоже несем потери, но отступать поздно, теперь только вперед!
Из десяти крупнейших кораблей эйнеров уничтожено три и я вижу, что по ту сторону свалки набухает оранжевым еще один. Это значит, что среди пришедших есть и другие резаки. Сейчас бы сосредоточиться, закрыть глаза, стараясь проникнуть в сеть врага – я уверена, что почувствую страх! Но нет, нельзя. Гоню от себя эту мысль. Рядом со мной еще три человека и их жизни будут в гораздо большей опасности, чем даже сейчас, если я себя обнаружу.
Картина боя снова меняется. Видимо, кто-то умный и решительный в стане эйнеров отдает приказ разбиться на группы, уходить в разные стороны, так, чтобы они имели возможность расстреливать нас, не опасаясь попасть друг в друга. Эскадра распадается, но это мало им помогает. Корабли землян следуют за эйнерами и наш резак тоже находит себе цель, на этот раз поменьше.
Мы уворачиваемся от крупных обломков, которыми наполнено пространство. Пока Хэлг выводит корабль на дистанцию атаки, второй пилот следит за обстановкой вокруг: защита у резака только спереди, полусферой. Бока и корму лучше не подставлять. И тут корабль, за которым мы охотимся, совершает резкий маневр, отклоняясь в сторону, а перед нами, прямо по курсу, оказывается другой крейсер, и его орудия нацелены нам в лоб.
– Твою мать!
Уйти мы не успеваем. Ярко-голубой свет, удар… Нас выкидывает за пределы боя. Мишка лежит в углу, он без сознания, по его виску стекает капля крови. Хэлг пытается выровнять машину, но пока безуспешно. Что со вторым пилотом, я не знаю, он повис на ремнях. Мне и самой ненамного лучше – голова гудит, на груди и животе наверняка остались синяки.
Выстрел крейсера пробил нашу защиту и теперь на обзорном стекле змеится трещина.
– Хэлг… Хэлг! Стекло!
Он поднимает голову, оставив попытки восстановить управление. Несколько мгновений мы, словно завороженные, смотрим на трещину. Но она не расползается в стороны, не слышно треска и свиста просачивающегося воздуха.
– Должна выдержать. Мы вернемся на астероид!
– А как же остальные? Может, мы последний корабль, который может уничтожать крейсеры!
– Мы отлетались, Вера. Все. Надо уходить.
Я знаю, что он прав, но все равно злюсь на этот проклятый выстрел, на саму себя и на разбитое стекло, потому что нам нужно было остаться, дожать ублюдков, быть с остальными до конца!
Когда бой остается далеко позади и уже видны сверкающие пылинки пояса астероидов, которые через несколько минут превратятся в гигантские картофелины, на мониторе появляется сообщение: “Они уходят”. Следом за ним еще одно – “Осталась половина эскадры и эйнеры бегут!”
– Хэлг.
Измученный пилот смотрит на меня, не ожидая хороших новостей.
– Мы выиграли. Они покидают систему Проциона.
* * *
Эйнеры не вернулись. Мы ждали день, два, неделю. Думали, что вот-вот появится усиленный дополнительными группировками флот и начнет зачистку системы. Но они не вернулись. И я не знаю, что послужило тому причиной. Хотя подозреваю, что это поражение заставило их крепко задуматься о том, чего стоит ожидать от людей, можно ли и дальше сражаться с нами, полагаясь лишь на превосходство в тактике и стратегии.
Второй пилот погиб. Мишка выжил, хоть и провалялся несколько дней в кровати с тошнотой и головной болью. Он говорит, что нам повезло и эйнеры просто не ожидали нападения. Наверное, он прав, но лишь отчасти. Не вижу причин, почему бы нам и дальше не объединяться для неожиданных нападений. Ведь отследить в космической бездне небольшие корабли, которые перемещаются не боевым ордером, а каждый своей дорогой, кто во что горазд – задача не из простых, даже для искусственного интеллекта.
Мы передали информацию о сражении у Проциона по всей трансгалактической сети. Везде, где она еще действует, где эйнеры не нарушили ретрансляцию, теперь знают, что твари потерпели поражение. Поражение от нас, объединившихся гражданских. Где-то в других системах, я уверена, люди тоже протянут друг другу руки, найдут силы сопротивляться, и тогда огонь, зажженный здесь, на подступах к Земле, разгорится пожаром в других уголках Млечного пути.
У многих из людей, живущих на станции-астероиде, погибли друзья, близкие. Но они знают, что и я готова была заплатить такую цену. Что я не остановлюсь на достигнутом и буду снова рисковать головой, чтобы раздать эйнерам все долги. Я иду по станции в большой картофелине и больше не чувствую на себе взглядов ненависти.