Гордиенко объявила общий сбор в офицерской, но перед этим Герман видел, как на улице она оживленно разговаривала о чем-то с консулом. Веретенников все мотал головой, не желая принимать ее аргументы, а сержант повышала тон, настаивая на своем. Кажется, они поругались.

– Как ты? – Алена посмотрела на Бельскую, все еще сидевшую на диване, с ватными тампонами в носу.

– Ногмально. Жить буду.

Остальные тоже собрались в комнате и кто-то, кажется Мигель, уже успел достать из арсенала весь запас энергоблоков для дестройеров, разложив их на столе.

– Это все?

– Все. Хватит, чтобы убить сотню линиатов.

Алена укоризненно погрозила пальцем.

– Мы никого не собираемся убивать. Конфликт, по возможности, надо разрешить мирным путем. Вы же представляете, насколько мы будем отброшены назад в отношениях с местными, если устроим тут бойню? Это не говоря уже о том, что в Корпусе из нас… сами понимаете, что сделают.

– Надо срочно грузиться на корабль и подниматься на орбиту, ждать прилета спецназа, – озвучил Герман витавшую в воздухе мысль.

Гордиенко вздохнула, села на стул, обхватив голову руками.

– Я предлагала Веретенникову. Но он наотрез отказывается.

– Он что, спятил?! – от возмущения у Насти вылетела вата из носа.

– Говорит, что в городке оборудования на миллионы государственных денег. И он все это не бросит.

– А забрать с собой?

– Чтобы демонтировать и погрузить на “Легатус”... Дня два, не меньше. А если оставить – Веретенников боится, что линиаты сожгут или растащат тут все. И я склонна ему верить.

– Что же он предлагает? – спросила Кристина, спокойно разглядывая на своей руке аккуратно подстриженные ногти, – Раздать всем стволы, вплоть до врача и повара, занять круговую оборону и отстреливаться?

– Он хочет выпустить Звягинцева. Говорит, тот имеет влияние на местных, может с ними договориться.

– Ну да, он, пожалуй, договориться… – с сомнением проворчал Мигель.

Несколько минут все молчали, потом Алена посмотрела на часы, поднялась.

– Еще у кого-нибудь есть идеи?

Идей не было.

– Тогда сделаем так. Всех гражданских на корабль. Остальным держаться рядом: если вдруг завертится – быстро на борт и взлетаем. Жертвы нам не нужны. А Звягинцев… Черт с ним, пусть попробует. Будем оставаться на “Восторге” и прикрывать городок до последнего, пока не исчерпаем всех возможностей мирного решения.

Она кусала губу, сверлила взглядом пол, не решаясь сказать вслух что-то еще.

– Давай, выкладывай, – подбодрил ее напарник.

Алена кашлянула, прочищая горло.

– Тут такое дело… Мы знаем место, где может быть Стародумский. Ну, или… то, что от него осталось. Но если – если! – он вдруг жив… Простим ли мы себе, не попробовав его спасти?

– Давай дождемся подмоги, – тихо сказал Хансен, – Сейчас нам не разорваться.

– Можем и подождать, – согласилась Гордиенко, – Если он жив, то, вероятно, продержится еще сутки. Но… вдруг не продержится? В каком он состоянии? Что, если серьезно ранен?

Хансен встал, раздраженно прошелся по комнате.

– Ален, телеметрия показывает, что его вообще нет на планете! Как мы можем организовывать спасательную операцию, если не знаем – есть ли в этом твоем месте тот, кого надо спасать? Да еще в момент, когда у нас других забот выше крыши, когда вся миссия под угрозой срыва!

– Я понимаю. И не прошу вас идти в горы. Но если кто-то один согласится идти со мной, а остальные нас отпустят… Да, каждый человек на счету, но все идет к тому, что городок придется оставить. В бой вступать нельзя, главное быстро запрыгнуть на “Легатус” и взлететь. И тут уж неважно – на два человека больше или меньше.

Она смотрела на товарищей, стараясь заглянуть каждому в глаза.

– Если вы против, если никто со мной не пойдет – я останусь. Но подумайте хорошенько. Пожалуйста.

Герман приблизился. Сказал спокойно:

– Я с тобой.

Иного она от напарника и не ожидала.

– Придется поднапрячься, – Настя выкинула окровавленные ватные комочки в урну, – Иди, подруга.

– Хорошо, – Мигель похлопал Алену по плечу.

– И не вздумайте там замерзнуть или угодить в какую-нибудь расщелину – я вас доставать не хочу, – Кристина принялась нагружаться энергоблоками.

Все вышли из офицерской, остались только Гордиенко и Хансен. Эд поиграл желваками, тихо выругался на своем, древнем скандинавском языке. Взглянул на сержанта.

– Вам придется идти в легких скафах. В тяжелых вы в горах не справитесь.

Она кивнула.

– Линиаты будут здесь через несколько часов, – продолжал Хансен, – Вам, чтобы добраться до нужного места, понадобится минут тридцать, не больше. Подняться на “Легатусе” до орбитальной высоты, спуститься… Ну, и на сборы минут пять. Поторопитесь. Потом уводить корабль с базы будет опасно – он может понадобиться в любой момент.

Алена с благодарностью обняла Эда.

* * *

Они высадились на перевале. Гордиенко проводила взглядом изящный корпус “Легатуса”, несколько секунд сверкавший в небе вспышками маршевых двигателей. Потом опустила голову, осмотрелась. В низинах еще не началась осень, но здесь, в горах, было холодно. Большая из двух серых вершин уже готовилась к зиме: ее кончик покрылся белым и порывы ветра сдували с него снежный шлейф, развевающийся, будто фата невесты.

– Посмотри вон туда, – Герман указал пальцем на восточный склон перевала, частично покрытый свежим снегом.

Она подняла цифровой зуммер, дождалась, пока сфокусируется изображение. Едва заметная темная полоска не светлом фоне превратилась в цепочку следов. Да, ошибиться было невозможно. Следы вели к вершине-невесте, но терялись там, где подтаявший за день снежный покров прерывался, оставляя лишь скалистый грунт.

– Чужой?

– Думаю, да, – согласился Герман, – Эрбост. Линиаты сюда не ходят.

Они двинулись в направлении большой серой вершины. Интеллектуальные системы их скафов сменили окраску с сине-желтой на белую, остался для ориентира лишь красный треугольник на рюкзаке идущей впереди Алены. Грунтозацепы на ботинках увеличились, позволяя не скользить по обледенелой поверхности.

Гордиенко улыбалась, игнорируя опасность, которая могла их ждать впереди. Она следила за подъемом, но успевала смотреть и по сторонам, любуясь горной грядой.

– Помнишь Эльбрус? Тренировки?

– Не очень, – проворчал Герман, сосредоточенный на маршруте.

– Ничего, сейчас вспомнишь.

Крутизна подъема увеличивалась, единственно возможное направление становилось все менее удобным, подкидывало путникам сюрпризы – валуны, осыпающийся грунт… Зачастую им приходилось обходить препятствия по узким карнизам. На одной из площадок, где можно было передохнуть, Алена остановилась, снова подняла зуммер.

Герман в это время оценивал расстояние, которое они преодолели. “Не очень-то много. А ощущение, будто карабкаемся по горам целый день!”.

Девушка вдруг схватила его за плечо. Потом молча указала вперед. Он взял у нее зуммер: прибор стрелками помог ему найти захваченную цель. Впереди, намного выше того места, где они сейчас находились, шевелилась фигурка, напоминающая человеческую.

– Далеко ушел. Сложно будет догнать.

– Хватит чесать языком. Вперед!

Герман остановил ее.

– Теперь я, ты пойдешь сзади.

– Но я лучше ориентируюсь в горах.

– И ты легче, сержант Гордиенко. Если придется тащить, то лучше мне тебя, чем наоборот. Держи!

Он бросил ей конец страховочного шнура и, не давая возможности возразить, полез в гору. Алена пристегнула карабин к поясу, глянула исподлобья на красный треугольник, появившийся на рюкзаке Германа, двинулась следом.

Ее напарник не спешил, каждый раз внимательно выбирая место, куда ступить, воткнуть ледоруб. Алена ругала его за медлительность, но про себя, не желая говорить под руку. Движения у обоих стали размеренными, словно у автоматов: взгляд вперед, под ноги, встать туда, где только что стоял напарник, подтянуться выше, снова взгляд вперед, под ноги...

Обогрев легкого скафа не справился бы со своей задачей, но от прилагаемых усилий людям и без того было жарко. Холодно только кончикам пальцев, которыми приходилось хвататься за промерзшие каменные выступы. Тонкие перчатки позволяли хорошо чувствовать спусковой крючок, но не желали греть пальцы в высокогорье.

К2-18 здесь светила ярче, чем в лесу, да и висела как будто выше. Впрочем, это обман. Просто там, внизу, она часто скрывалась за деревьями. Но законы физики везде одинаковы: вскоре светило медленно стало клониться к горизонту.

– Если не получится догнать его до темноты, нам нужно будет найти место для ночевки.

– Не хочешь идти ночью?

Герман оглянулся, покрутил пальцем у виска.

– Вы чокнутая, товарищ сержант. В темноте по скалам не лазают.

– Посмотрим… – проворчала себе под нос Алена.

Камень, на котором только что стоял Герман, под ногой девушки вдруг жалобно хрустнул. Он развалился на три куска и ботинок, потерявший опору, соскользнул вниз. Натянулась страховка, дернув Германа.

– А, черт!

Алена попыталась схватиться руками за выступ, но не смогла – повисла на шнуре. Напарник глянул на нее мельком, медленно потянул страховку вверх, вытаскивая девушку. Она видела, как напряглось его лицо. Когда смогла найти место для упора ноги, встала, чуть ослабив натяжение. Герман тут же протянул ей руку.

– Хватайся!

Вцепилась ладонью в его предплечье, чувствуя сквозь ткань легкого скафа экзоскелет. Одно неосторожное движение, слабость в руках – и снова сорвется, а страховочный шнур потянет Германа за собой. Она никогда не чувствовала такой зависимости от другого человека, и то же самое прочитала сейчас в его глазах. Сжала пальцы так крепко, как только могла. Они не отпустят друг друга!

Герман медленно вытянул ее на уступ, на котором стоял сам. Прижал к груди и не отпускал с минуту, пока Алена не прошептала: "Ну хватит… Хватит… Идем дальше!".

К сумеркам успели пройти половину того расстояния, на котором заметили чужого.

– Надеюсь, он идет к норе и мы не зря его преследуем.

– А куда же еще, – Герман поймал страховочный шнур, который Алена только что отцепила и бросила ему.

Они решили остаться на удобной площадке, тем более, что здесь было углубление в каменной стене, достаточно просторное, чтобы там могли укрыться два взрослых человека с поклажей.

– Честно говоря, я надеялась, что мы догоним его до заката.

– Если бы пошли не прямо за ним, а немного левее, с другой стороны склона, дело продвигалось бы быстрее. Там подниматься удобнее. А здесь… Я вообще не уверен, что здесь можно подняться.

– Но ведь эрбост идет этой дорогой.

– Он ее знает, а мы нет.

– Все равно. Я считаю – нужно идти за ним. Справимся. Мы не дилетанты, у нас есть опыт.

Герман молча согласился, хотя не испытывал той же уверенности. Он сел, достал из рюкзака одноразовый “костер”, упакованный в небольшой цилиндр. Щелкнул крышкой, выпустив из него тонкую пружину, которая выпрыгнула бесформенным комом, напоминающим перекати-поле. Отодвинул в сторону, потому что пружина сразу начала краснеть и от нее ощутимо повеяло теплом. До утра заряда должно хватить.

Алена стягивала скаф – ей нужно было переодеть нательное белье, пропитавшееся потом. Достала запасной комплект, покосилась на напарника. Тот отвел взгляд в сторону, стал ждать, пока она закончит. Но прошло полминуты, минута… За его спиной было тихо. Он в нерешительности обернулся. Девушка все так же стояла в мокром нательном, обхватив себя руками. Смотрела на Германа.

– Что с тобой? Ален! Все в порядке?

Она опустила голову, едва заметно кивнув. Щеки ее зарделись румянцем.

– Я… не знаю. Не знаю, что со мной. Я не должна, но…

Он поднялся, медленно протянул руку, поправляя прядь ее волос. Девушка не выдержала, бросилась к нему в объятия, крепко прижалась. Долго не могла оторваться – стояла, уткнувшись лицом в широкую грудь, дрожала, но совсем не от холода. Наконец отстранилась, посмотрела ему в глаза. Она чувствовала, как бьется его сердце – почти так же быстро, как и ее.

Герман поцеловал Алену. Осторожно, словно боялся напугать. Она ответила, сначала так же робко, потом решительнее. Они словно выпустили наружу нечто, что остановить уже невозможно – жгучее, сжигающее изнутри сильнее тысячи костров, сильнее, чем К2-18, чем само древнее Солнце.

* * *

Ветер тихо подвывал за пределами маленького, уютного углубления в скале, прикрытого двумя рюкзаками. Перекати-поле давно перестало быть красным и тепло ушло вместе с порывами ветра. Горизонт светлел. Нужно было выбираться из временного убежища, продолжать путь.

Герман посмотрел на пробуждающуюся напарницу, отодвинул рюкзаки, выбираясь на площадку. Отпихнул несколько камней, удерживающих “костер” – отпустил его на волю, провожая взглядом: вдоволь нагулявшись по камням, ком бесполезной проволоки рано или поздно свалится в какую-нибудь расщелину, покроется ржавчиной от дождя и снега, а через пару лет рассыпется в прах.

– Ой-ё… – Алена села, протерла глаза, – Не знаю, как тебе, а мне от всего этого не по себе.

– От чего “всего этого”?

Он стоял к ней спиной, не оборачиваясь.

– Не придуряйся. Мы ушли, чтобы попытаться спасти майора. А сами застряли в горах на всю ночь, да еще и…

– Не кори себя.

– Наверное, здесь быстрее окажется спецназ, чем мы доберемся до чужого.

Герман исчез из поля зрения, а через секунду она услышала его крик, который заглушил шум падающих камней. Алена вскочила, бросилась наружу, но тут же вынуждена была остановиться, с трудом сохранив равновесие. Прямо перед ней стоял он: бледная кожа, вытянутые пальцы, семейные кольца на указательном, которым он готовился нажать на спусковой крючок эрбостского оружия.

У сержанта сработали рефлексы. Она не успела испугаться, не стала просчитывать дальнейшие действия – просто выбила из руки противника оружие. Попыталась ударить его в шею, но бледнолицый увернулся. Выхватил тонкий клинок, вспорол им воздух в нескольких сантиметрах от ее лица, сделал шаг вперед, наступая. Еще один выпад – лезвие чиркнуло ее по щеке, оставив красную полосу. Алена контратаковала: сумела уйти от очередного удара, перехватила руку эрбоста, вывернула, заставив выпустить кинжал, который откинула ногой к краю пропасти.

Чужой отошел, понимая, что имеет дело с опытным противником. Мгновение они смотрели друг на друга, потом сцепились снова. Он надеялся на то, что превосходит ее в силе, давил, прижимал, сковывал движения. Но Алена была слишком верткой, она умудрялась ускользнуть от любого захвата, пока не улучила момент для нанесения решающего удара.

Она попала в солнечное сплетение. Кулак у девушки небольшой, но скорость, с которой он врезался в живот эрбоста была такой, что тот свалился беспомощным мешком, сложившись пополам. Глаза его выкатились из орбит, рот широко раскрылся.

Не долго думая, Алена схватила дестройер, сняла с предохранителя. Окончательно избавилась от кинжала, спихнув его в пропасть вместе с бластером бледнолицего. Она успела глянуть вниз, но не заметила ни тела Германа, ни следов его падения. Заставила себя пока не думать об этом.

Подошла к эрбосту. Казалось, ему стало чуть лучше: глаза не такие выпученные, снова начал дышать. Девушка прижала ствол дестройера к его виску.

– Ты понимаешь меня? Должен понимать, сволочь… Кивни, если да!

Он с усилием наклонил и поднял голову.

– Отлично! Где нора твари? Далеко отсюда? Ты же знаешь, о чем я, правда?

Еще одно подобие кивка.

– Сотня шагов… выше.

Алена приблизилась к самому его лицу.

– Что это за тварь?

– Это не… не тварь… местные так… ее назвали… Биологическая сеть.

– Биологическая сеть? Что это, черт побери?

Он замолчал, но Гордиенко сильнее надавила дестройером на его голову.

– Клянусь, я сейчас выстрелю!

– Старая, древняя сеть, – тут же затараторил чужой, – На многих планетах есть, на которых обитали наши предки. И на этой тоже. Она… Она почти разумная. И может устанавливать связь с другими, через сотни световых лет. Может…

Он покосился на землянку, но продолжил.

– Может пропускать через себя. Проводить с планеты на планету технику, живых существ… Тысячи, миллионы живых. Ты – одна – ничего уже не изменишь. Скоро сама все увидишь, – лицо его исказила пародия на улыбку.

Эрбост потянулся рукой к ее дестройеру. Он знал, что произойдет, и, видимо, хотел этого. Она нажала на курок и, не оглядываясь, кинулась к пропасти. Вбить крюк, закрепить страховку… “Так, теперь вниз – аккуратно, не торопясь, как любит Герман. Он всегда все делает аккуратно и без спешки. Господи, только бы он был жив!”.

Ниже, еще ниже. Почти проскользнула на страховочном тросе мимо уступа, когда услышала:

– Погоди.

Остановилась, подтянулась обратно, чуть выше. Увидела Германа. Он лежал на спине, приподняв голову, смотрел на напарницу.

– Думал без меня решила спуститься, – хрипло засмеялся.

Алена подобралась к нему, стала осторожно ощупывать.

– Да цел я, цел. Синяков на спине будет немеряно, а так… жив-здоров. Экзо смягчил удар. Эрбост спрыгнул на меня сверху, застал врасплох, толкнул вниз. Я отключился на несколько минут, а когда пришел в себя, смотрю – ты спускаешься. Справилась с ним?

Алена прикусила губу, проглотила подступающие слезы. Герман улыбнулся.

– Конечно справилась. Ты же умница.

* * *

Он два раза нажал на скафе кнопку пневматического инъектора с обезболивающим и наотрез отказался ждать напарницу на площадке, а тем более спускаться вниз.

– Сто шагов вверх, почти вертикально. Это не так и много!

– Ерунда, – согласилась Алена, – Рюкзаки долой, возьмем только оружие и боезапас.

Она полезла первой, поминутно оглядываясь, готовая, если понадобится, вгрызаться в скалу, цепляться за канат мертвой хваткой. И Герман верил – она вытянет, сколько бы он не весил. Но старался не прибавлять ей работы, карабкался сам.

Под перчатками у Алены намокали истертые в кровь мозоли, но сейчас это не главное. Эрбост сказал “скоро сама все увидишь” – вот что важно! Как скоро? Неделя? День? А может осталось пять минут? И она сжимала зубы, прилагая вдвое больше усилий, чтобы скорее оказаться на нужной высоте.

Осталось пятьдесят шагов… Тридцать… Десять… Показала рукой Герману – “осторожнее”. Медленно приподняла голову над очередным выступом. Эта площадка гораздо больше той, на которой они устраивали ночлег! Выползла, помогла Герману. Арочный вход в пещеру говорил о том, что он имел отнюдь не природное происхождение.

– Смотри сзади, – прошептала она, выставила оружие и двинулась вперед.

Через десяток метров каменистый пол пещеры вдруг превратился в ровную металлическую площадку. Она тянулась еще метров на двадцать, прерывалась новым отрезком каменного пола, после чего опять начинался металл. Алена присела, внимательно разглядывая конструкцию.

– Антигравитационная платформа. Видимо, чтобы спускаться вниз, с горы. Сколько их тут? Одна, вторая, там, кажется, третья… Можно за один рейс сотню бойцов выгрузить.

Они дошли до поворота. Гордиенко осторожно посмотрела за угол.

– Было бы неплохо взорвать этот терминальчик. Жаль, у нас нет столько взрывчатки, – посетовал Герман.

– Поздно! – зашипела на него Алена, и, прежде чем она увлекла его к выходу из пещеры, напарник тоже успел посмотреть за поворот.

Там, в бледном сиянии слизистой субстанции, окаймляющей стенки тоннеля, сквозь голубую дымку виднелось огромное, ровное поле, устланное плитами, похожими на железобетон. По полю в сторону мерцающих ворот двигались бесконечной вереницей эрбостские штурмовики.

Алена с Германом бегом выскочили из пещеры.

– Вниз?

– Не успеем. Заметят, когда будут на платформах спускаться.

Они дружно посмотрели наверх. Казалось, до вершины Большой Серой не так уж и высоко.

– Займем господствующую высоту? – глаза Алены горели совершенно безумным огнем, как может быть только у человека, понимающего близость смерти, но знающего, что он уйдет красиво и не напрасно.

Взбирались без страховок, надеясь лишь друг на друга. Рискуя, забыв об осторожности, не обращая внимания на пропасть под ногами. Не добравшись до верхушки совсем немного, Алена остановилась.

– Здесь! Дальше нет смысла. Видишь каменный бруствер? За ним можно укрыться. Да и площадка перед пещерой отлично просматривается. Я бы даже сказала – простреливается.

Герман облизал пересохшие губы.

– Ну что, Гордиенко… Вот и наше время пришло. Чуть рановато для двадцати двух годков.

– Мне двадцать один.

Он улыбнулся, обнял ее, поцеловал в губы. Потом поднял руку и два раза сжал кулак.

– Пусть наши знают. Может, они там и воюют с линиатами, но здесь дела посерьезнее.

Скала под ногами завибрировала. Не сговариваясь, напарники навалились на бруствер, направили оружие вниз. Первая платформа показалась почти сразу. Сверху она была похожа на плывущий в луже спичечный коробок, от края до края заполненный муравьями. Темная масса живых существ шевелилась, щетинилась энергетическими ружьями.

Алена показала, чтобы Герман не торопился. Дождалась, пока “коробок” не выплывет за пределы площадки, не зависнет над пропастью.

– Давай!

Стреляет дестройер сочно, словно череда звуковых импульсов электронного музыкального инструмента – не сравнить с визгом бластера или кашлем огнестрела. В толпе эрбостов началось хаотичное движение, похоже, они не сразу осознали, откуда по ним ведут огонь, тем более, что выстрелы не оставляли в воздухе никаких следов. Один за другим штурмовики падали, рассыпаясь внутри бронированных скафов на молекулы. Кто-то понял, в чем дело, несколько раз выстрелил вверх, наугад, но поздно – вместе с гибелью водителя платформа потеряла управление, завалилась на правый борт, позволяя бойцам срываться вниз, падать в бездну. Стремительно ускоряясь, “спичечный коробок” ударился о склон горы, перевернулся и, оставляя широкую борозду среди снега и камней, замер в паре сотен метров от места падения. Вряд ли кому-то удалось уцелеть.

Стрелки за бруствером быстро перезарядили энергоблоки. Они понимали, что следующая платформа вряд ли станет для них такой же легкой добычей, как первая.

На площадку у пещеры выскочили несколько штурмовиков – видимо, из числа пассажиров следующего рейса. Некоторые из них смотрели вверх, силясь разглядеть причину случившейся катастрофы. Но разглядывали они скорее небо, чем вершину горы, а если бы и посмотрели в нужную сторону, то заметить двух прячущихся человек в белых скафах было бы непросто.

Но эрбосты не были наивны или глупы. Очень скоро среди них нашелся кто-то, быстро осознавший причину неудачи. Было отдано распоряжение очистить площадку. Герман и Алена больше не видели внизу ни одного штурмовика, зато через несколько минут заметили, что противник приближается с разных сторон, карабкаясь к вершине под прикрытием валунов и скальных выступов.

Одиночные выстрелы перешли в ожесточенную перепалку. Враг вычислил их местонахождение, взятие высоты стало вопросом времени.

– Их слишком много! – Герман менял уже третий энергоблок, – Ален, мы их не сдержим. Сколько они готовы перебросить на “Восторг”? Два человека не могут остановить армию! Когда нас с тобой дожмут…

– После нас придут другие, Герман, – заверила его Алена, целясь в очередного штурмовика.

Устыдившись мимолетного малодушия, ее напарник скрипнул зубами, плотнее прижал к плечу приклад. Он вдруг вспомнил аудиторию на Земле, уверенный голос инструктора: “Безвыходные ситуации случаются. Но вы должны продолжать делать свою работу”.

Импульс из бластера прожег его скаф на левой руке. Герман тихо вскрикнул, поймал встревоженный взгляд Алены и даже успел ответить на него улыбкой. Но секунду спустя снова смотрел на врага через перекрестие прицела. Он продолжал делать свою работу.

Когда оставаться за бруствером стало бессмысленно, они стали медленно отходить, выискивая любое прикрытие. Все дальше и дальше, ближе к самой макушке Большой Серой горы.

Алену ранили в ногу. Он подхватил девушку, помог ей добраться до большого камня, за которым они укрылись. Надолго ли? На минуту? Полминуты? Знакомая вибрация возвестила их о том, что пещеру покидает вторая платформа. Эрбосты решили, что горстка землян, засевшая на вершине, больше не представляет для них опасности. Теперь сотни штурмовиков будут перебрасываться на “Восторг” большими группами, одна за другой. И двое, отбивающиеся из последних сил, ничем не смогут им помешать.

Алена выглянула из-за камня, расстреляла остатки энергии, заменила энергоблок. Кажется, последний. Что-то сверкнуло наверху. Она протерла глаза, уверенная, что это пот их заливает, но в небе снова мелькнул яркий огонек. Он становился все ближе и ближе.

– “Легатус”! Герман, это же “Легатус”!

Герман отвлекся на секунду, просиял, но тут же вынужден был вернуться к обороне их последнего прибежища.

Они видели, как с корабля, из единственной своей турели, обстреляли спускающуюся к перевалу платформу. Сбить ее не смогли – промахнулись, но точным попаданием отправили в пропасть третью. Навстречу высадившимся штурмовикам из корабля землян выскакивали вооруженные люди. Алена вскинула зуммер.

– Откуда там столько… Чтоб мне провалиться, это же линиаты! Ну, если их Звягинцев уговорил, черт плешивый, он заслужил прощение!

Линиаты разделились на три группы, обходя штурмовиков с разных сторон, и во главе каждой из групп можно было разглядеть фигуру в желто-синем. Поддерживая разношерстный десант, “Легатус” снова поднялся в воздух, обстрелял плацдарм эрбостов. Потом он стал приближаться к вершине, на которой все еще держали оборону сержант Гордиенко и ее напарник.

Алене не хотелось раньше времени тешить себя надеждой, что они еще могут спастись, остаться в живых. Но от приближающегося гула знакомых маршевых двигателей сердце радостно трепетало. И… в одно мгновение оно провалилось в черную пропасть отчаяния! Словно завороженная, Алена наблюдала, как в сторону корабля рванулся яркий фиолетовый заряд. Кажется, это был выстрел из тяжелого импульсатора. “Легатус” не был военным судном, он не обладал ни броней, ни энергетической защитой. От взрыва его изящный корпус вздулся, превратившись в оранжевый шар, а потом в черном дыму посыпался осколками вниз.

– О господи… – Алена села на снег, вытянув раненую ногу.

У них не осталось надежды на спасение. Бой на перевале продолжался и кто выйдет из него победителем сказать было невозможно, да если бы и земляне с линиатами – им все равно не успеть на помощь. Достать Алену и Германа теперь пытались не более десятка штурмовиков, но и этого было более чем достаточно. Двое за камнем еще отстреливались, но все реже и реже, скорее по инерции, чем выполняя какую-то боевую задачу. И Алена Гордиенко почти не отреагировала на появление в небе двух десантных модулей спецназа. Она была уверена, что жить ей с напарником в любом случае осталось не больше нескольких минут.

Но они продержались полчаса, вступив врукопашную, отобрав у двух штурмовиков бластеры и расстреляв еще пятерых. А потом один из модулей, презрев попадание в свою бронированную тушу трех фиолетовых зарядов, высадил на вершину горы бойцов спецназа.

* * *

“Алена Гордиенко?”.

“Да, слушаю вас”.

“Это из Корпуса Безопасности”.

“Послушайте, я вам несколько раз уже все объясняла – и в рапорте, и на комиссии…”.

“Нет-нет, простите – я по другому поводу. В общем, не могли бы вы приехать и уделить нам буквально полчаса?”.

Она долго молчала, потом все-таки сказала “хорошо” и отключила коммуникатор.

Алена любила гулять: до здания Корпуса она добралась пешком, но, после месяца, проведенного в госпитале, у нее еще оставалась хромота – нога болела.

Девушка вошла в просторный зал с панорамным окном, за которым был виден ведомственный парк. Слишком ухоженный и опрятный на ее вкус. Она отодвинула от длинного стола кресло, села, не спрашивая ни у кого разрешения. Вокруг было несколько офицеров и высших чинов, но ее это не смущало. Она была в гражданском.

– Алена Игоревна, мы понимаем ваш настрой и нежелание продолжить службу после лечения…

– Я еще не решила, – перебила она человека с блестящими погонами на сером кителе.

– Правда? Что ж… Ну, тем лучше. Я хотел сказать, что сейчас создается программа по исследованию и контролю за этими биологическими точками переброса. Мы обнаружили их уже на сорока четырех планетах и нет никакой уверенности, что не найдем еще. Экспансия цивилизации эрбостов остановлена, но нам очень нужны специалисты, которые имеют хоть какое-то представление об этом… так сказать, явлении. Если вы решите присоединиться к программе, вас ждет повышение в звании и новая, интересная работа. Поверьте, девушке с вашим, не таким уж большим, честно говоря, опытом службы, подобный шанс выпадает нечасто.

Он молча ждал ответа, но Алена как-будто не услышала его предложение. Она смотрела в окно, на стройные ряды деревьев, их зеленые листья, сквозь которые пробивались лучи утреннего Солнца. Встрепенулась, посмотрела на обладателя серого кителя.

– Простите. Я, наверное, пойду. Если, конечно, вы закончили.

Мужчина с погонами молчал и она встала из-за стола, не спеша направившись к дверями.

– Ах, да, – словно вспомнив о чем-то, бросил он ей вслед, – Мы же нашли его. Стародумского.

Она резко развернулась.

– Нашли? Он… жив?

– Еще как жив. Его ведь тогда выкинуло с “Восторга” на “Хавет”. Он там почти полтора месяца загорал, на тропическом побережье. Стародумский ведь один из первых догадался, что на некоторых планетах могут быть подобные точки. Только он не предполагал, что это… биологические… полуразумные… ну, как бы…

– Твари, – закончила она за него.

– Хм. Можно и так. Однако, если бы майор вовремя доложил куда следует, а не решил проверять догадки лично, все могло бы сложиться иначе.

– Где он сейчас?

– Семен Викторыч? – мужчина пожал плечами, отчего погоны почти прижались к щекам, – Не могу сказать. Проходит где-то реабилитацию.

Она кивнула и покинула просторный зал с панорамным окном.

Вечером того же дня к ней домой пришел Герман. Он обнял ее, поцеловал.

– Как дела?

– Снова вызывали в Корпус. Жареную картошку будешь?

– Не откажусь. Зачем вызывали?

– А… Ерунда. Предлагали работу, но я отказалась, – она поставила тарелку с едой на стол, – И сказали, что нашли Стародумского. На каком-то “Хавете”. Знаешь о таком?

Он отрицательно покачал головой.

– Но я тоже узнал сегодня про майора. Больше скажу – мне тоже предложили работу.

– Правда? Это же здорово! Что за работа?

– На одной не слишком освоенной планете, почти полностью покрытой лесами.

Герман улыбнулся, а Алена застыла с вилкой в руке, так и не сумев донести до рта кусочек жареной картофелины.

– Он сам ко мне пришел. Сказал, что после всего не решился обращаться к тебе напрямую. Поэтому встретился сначала со мной.

Она опустила руку, положила вилку.

– Человек он в своих кругах далеко не последний, – продолжал Герман, – Надавил на какие-то рычаги, попросил, посоветовал… В общем, в звании нас не повысят, но все дела и разбирательства закроют. Отстанут. Можем начать с чистого листа, на том же месте. Я уже обзвонил ребят – все согласны. Ждут только твоего решения. Ну и… “Восторг” ждет. Там, говорят, до сих пор проблемы с доукомплектованием участкового отделения.

* * *

Он встретил их на взлетном поле. Загорелый, похудевший.

– Сержант, – козырнул ей, приложив руку к фуражке.

– Майор, – она ответила ему тем же.

Стародумский посмотрел искоса на “Северодвинск”, тяжелый линкор, под брюхом которого собиралась толпа провожающих, блестел трубами духовой оркестр. Жестом пригласил Гордиенко, Ланге, Горридо, Мицкевич, Бельскую и Хансена на борт небольшого дипломатического судна.

Алена показала на небольшую шкатулку, которую он держал в руке.

– Что это?

– Это парням с “Легатуса”, – он открыл коробочку, показал две медали, – Тем двум пилотам, о которых мы, в общем-то, ничего не знаем. Положу на перевале.

Всем большое спасибо за то, что читаете и оставляете отзывы! Если не трудно – нажмите на палец вверх и подпишитесь на канал, это помогает его развитию, дает автору волшебного пенделя, чтобы он писал чаще и лучше :)

Оставить комментарий