Гордиенко почувствовала, как адреналин будоражит кровь, заставляет ее кипеть в венах от возбуждения. Не совладав с собой, она крепко схватила пасечника за плечи, тряхнула.

– Кого забрала?

– Знаешь кого, человека вашего, – спокойно ответил он.

– Что за тварь? Животное?

Старик отстранился, не желая, чтобы она прикасалась к нему руками.

– Никто не скажет. Не видели ее. Слухи только ходят, потому что не первый он, кого она забирает.

– Что с ним стало? Где искать?

Пасечник раздраженно дернул плечами. Наверное, он и сам уже был не рад, что проговорился.

– Там, где человек пропал – не найдете, это уж верно, – отпихнул Алену в сторону, вышел на улицу, озабоченно поглядывая на рой комаров, – Загонять пора… Дождь скоро.

Хитро прищурился.

– Я ведь в гости по каврам не шастаю, да и по лесу не особо брожу. Своими глазами мало что видел. Не меня вам надо расспрашивать.

– А кого? – сержант снова подошла к нему, упрямо заглядывая в лицо.

Комары медленно опускались, серым облаком накрывая просеку. Непрошенные гости тревожно поднимали головы: никому не хотелось оставаться здесь даже на минуту.

– Раньше не сказал бы, – тихо сознался пасечник, – Но сейчас… Почти все, что отмерено – прожил. Не страшно уж. Ищите Кан Гу, это скрытник, нарушитель законов по вашему. Старого ремесла специалист. Он словно паук – к каждому кавру в округе его нити тянутся. Плохими делами заведует, грязными. Молодых линиаток дурной работой совращает, на чужих вещах наживается… Да мало ли у него дел! У меня вот, лет десять назад, “живянку” покупал. А где обитает – не знаю, не спрашивайте.

Герман отогнал комара, одного из первых, кто успел опуститься достаточно низко.

– Точно могу сказать, что вдали от кавров живет. В лесу, значит, как и я. Только еще дальше. Найдете, есть у вас средства.

Он махнул рукой, показывая, что разговор окончен. Серое облако моментально провалилось почти до земли, окутав людей со всех сторон противной, мельтешащей массой.
Бойцы поспешно ретировались, укрывшись от комариного роя в густой лесной чаще.

– Вот же твари! – Хансен потирал ладонь.

– Покажи, – Кристина, его напарница, посмотрела на укус, – Успели все-таки?

– Успел один, так его растак.

– Я обработаю. Мало ли… – она достала антисептик, заклеила вздувшийся волдырь эластичной лентой, – Вот и твоя кровушка пойдет пасечнику на “живянку”.

Хансен брезгливо сплюнул.

* * *

В городке их уже ждали. Мигель выбежал навстречу газику, размахивая какой-то бумажкой. Машина остановилась, почти упершись бампером в желтые доски барака. Алена отстегнула ремень, спрыгнула на землю.

– Что там?

– Парнишка приходил, Кон Кид. Помнишь?

– Ну.

– Я ему фотографии показал, для опознания чужака. То есть не самого чужака, конечно, а его расы.

– Дальше! Дальше-то что? Мигель, не томи!

– Ты не поверишь, – он протянул ей фото.

Алена нахмурилась, несколько секунд разглядывая картинку.

– Так это же… – она приоткрыла рот от удивления.

– Точно, – с улыбкой подтвердил Гарридо, – Это эрбост.

Остальные, выбравшись из машины, тоже подошли и теперь с нескрываемым интересом заглядывали Алене через плечо.

– Может, мальчик ошибся?

Мигель энергично замотал головой.

– Нет! Я несколько раз переспросил. Все совпадает: и бледный цвет кожи, и вытянутые фаланги на руках, и даже набор семейных колец на указательном пальце – Кон Кид его хорошо разглядел.

Алене захотелось присесть. Она положила руку на лоб, словно у нее подскочила температура, отошла на несколько шагов, потому что ей показалось, что в окружении товарищей вдруг стало душно.

– Если они здесь… – говорила она сама себе, разглядывая засохшую грязь под ногами, – Если хотя бы один из них здесь… Всего в четырех днях полета от Земли… Тогда это означает, что “Восторг” их чем-то заинтересовал. Но что эрбосты тут забыли? Зачем им эта планета? Да, она почти не освоена землянами, ее можно рассматривать, как плацдарм, но основные силы эрбостов в секторе Альфа Эридана. Им ни за что сюда не пробиться! О каком плацдарме тогда может идти речь? Ничего не понимаю!

Она все-таки села, увидев большой валун, нагретый за день светом звезды К2-18. Обхватила голову руками.

Пасечник угадал: еще до наступления темноты набежали тучи и пошел привычный для “Восторга” затяжной и нудный дождь. Весь вечер сержант Гордиенко старалась понять – что происходит на этой чертовой планете? Как может бесследно исчезнуть человек с имплантированным маячком? Что за неизвестное чудовище в этом виновато? Откуда здесь представитель враждебной цивилизации, в сотнях световых лет от их зоны влияния?

Она спустилась с крыльца, подставила лицо холодным каплям. Влага проникала за воротник облегченного скафа, скатываясь по коже щекочущими дорожками, находила лазейки в вентиляционных порах адаптивной ткани. Можно было коснуться сенсора и сделать скаф герметичным, но Алене не хотелось шевелиться. Пускай она промокнет до нитки. Ведь если отвлечься – хотя бы на секунду – от соприкасающихся с ней дождевых нитей, протянувшихся от самого неба, мир снова навалится на нее грузом неразрешимых проблем. И никто на всей планете не в силах будет помочь!

Открылась дверь, на улицу вышел Герман. Алена опустила голову, посмотрела на напарника. Почувствовала, что дождь все-таки промочил ее и на вечернем воздухе она скоро продрогнет. Обхватила себя руками, все еще не желая уходить в тепло, под крышу.

Герман стоял в нескольких шагах от нее: тоже вышел подышать свежим воздухом, но ему не приходило в голову стоять под дождем и мокнуть. “Наверное, он считает меня дурой”. Наконец парень заметил, как Алена вздрогнула от холода. Подошел со спины, еще сомневаясь, в нерешительности прикусив губу, потом осторожно обнял.

– Что-нибудь придумаем, не переживай.

Она хотела отстраниться, но не нашла в себе сил.

– Нас могут увидеть. Не так поймут.

Он отпустил ее.

– Извини. Просто… минутная слабость.

“Откуда? Какая может быть слабость?”. Она посмотрела ему в глаза. “Нас ничего не связывает. Скорее наоборот”.

– Идем, – взяла его за руку, потащила в обогретое климат-контролем нутро барака. Они вошли в офицерскую. Из общей спальни доносились голоса.

– Принеси полотенце, – попросила Алена.

Он кивнул, вернулся через несколько секунд с белоснежным полотенцем. Девушка уже скинула с себя скаф, оставшись в одном белье.

– А ты не промок?

– Нет, не успел.

Он заставил себя не смотреть на нее, хотя еще неделю или две назад это не было бы для него проблемой. Что-то изменилось, и Герман не мог понять – нравится ему это или нет.

– Я думаю, что надо просканировать окрестности со спутника, – Алена растирала волосы полотенцем, наклонившись вперед, – Пусть нейросеть “Легатуса” отфильтрует все объекты, похожие на отдельно стоящее в лесу жилье. Ведь среди линиатов немного любителей жить в одиночестве, так что…

Бросила ставшее мокрым полотенце на спинку кресла.

– Шансы, я думаю, неплохие!

– Если это еще дальше, чем дом пасечника, то на машине мы туда точно не доберемся.

– Ты прав. Придется поднимать корабль. Высаживаться за несколько километров от цели, по веревкам. Как на учебке, в старые-добрые времена!

Девушка подмигнула ему, улыбнувшись.

– Думаешь, этот Кан Гу расколется? – Герман сел за компьютер, вышел по локальной сети на управление спутниками, – Что и за имечко такое странное, из пяти букв… Ни разу на “Восторге” такого не слышал. У всех линиатов шестибуквенные.

– Не знаю… – сержант почесала растрепанные волосы, – Но есть одна мыслишка!

* * *

Нейросеть нашла логово скрытника. Почти в семидесяти километрах севернее городка, среди буйной растительности, которая, впрочем, не могла утаить его от множества фильтров спутникового сканера.

Алена шла по лесу одна. Было не по себе, но она знала – так надо. Она должна казаться не опасной. Вместо дестройера – привычный станнер, да и тот в кобуре, на предохранителе. Скаф не включен в режим маскировки, как они обычно делают, патрулируя лес, он в штатной желто-синей окраске, которую можно заметить среди деревьев за несколько десятков метров. “Так надо, Алена!”.

Идти оставалось недолго, может быть, час. Алена подняла голову, посмотрела на кусочек голубого неба в просвете между вершинами. "Наверное, успею до полудня".

То, что за ней следят, она поняла сразу. Кто-то сопровождал Гордиенко, не всегда удачно скрывая свои перемещения – то с одной стороны, то с другой… Что ж, она ожидала чего-то подобного.

Почти у самого логова, когда идти до него оставалось не больше километра, она заметила натянутую в траве проволоку. Перешагнула, криво усмехнувшись. Собралась было идти дальше, но в этот момент что-то сухо щелкнуло в стороне, прокатившись по лесу раскатистым эхом. Кусок дерева над ее головой взорвался фонтаном щепы. "Выстрел!".

Алена невольно пригнулась, замерла. Когда решилась снова встать во весь рост, увидела, как кто-то отгибает ветки кустов, нацеливает на нее карабин. Линиат прокашлял на своем языке несколько слов. Девушка сделала вид, что не понимает, хотя синхропереводчик в ее ухе услужливо подсказал: “брось мне свое оружие!”.

– Брось оружие! – повторил стрелок на интернациональном.

– Хорошо, хорошо. Успокойся.

Она медленно достала из кобуры станнер, кинула ему под ноги. Линиат схватил его за рукоять, с трудом справился с незнакомым ему механизмом блокировки, тут же направив ствол на девушку.

– Эй, эй! Погоди…

Договорить она не успела – бледный парализующий луч сбил с ног. Теряя сознание, Алена успела подумать – “не на максимум!”.

Ее внутренние биологические часы говорили, что в отключке она пребывала минут двадцать. Да, пожалуй, это соответствовало среднему уровню заряда на станнере, который, перед тем, как идти в лес, она же сама и выставила.

Алену тащили, подхватив под руки с двух сторон. Шлема на голове не было, свешивающиеся волосы закрывали лицо. Кто-то разговаривал рядом, но то ли диалект был редкий, то ли голоса слишком тихие – синхро даже не пытался переводить.

Ноги ее волочились по земле, а суставы рук уже ныли от того, что их неудачно вывернули. Хотелось встать, отбросить этих дикарей… Но она по прежнему делала вид, что находится в забытьи. Сейчас главное информация, любая информация.

Вот, наконец, послышались и другие голоса. Значит, они пришли! Ее бросили на землю, обыскали, забрали спрятанный кинжал. Снова подхватили и понесли в дом. Она чувствовала, как поднимались по ступенькам, как изменилось за сомкнутыми веками освещение, звуки стали глуше, затухая среди деревянных стен.

Ее ударили по щеке, один раз, потом еще. Алена решила, что нет смысла дальше притворяться. Приоткрыла глаза… Большая комната с пылающим в углу камином, несколько кресел, стульев. Стол, диван. По бокам от нее линиаты в лесных накидках, а напротив – он. Алена сразу поняла, что это хозяин дома – Кан Гу.

Одет в редкий для местных, вычурный бархат темно-фиолетового цвета, на бедрах, справа и слева, две кобуры, на голове шляпа, закрывающая часть лица. Она видела лишь его нос и губы, сложившиеся в надменную улыбку. Он протянул руку, приподнял ее голову за подбородок. Медленно сказал что-то на своем.

“Хорошо, хорошо… Эта будет стоить недешево” – продублировал синхро.

– Зачем пришла? – спросил скрытник на интернациональном.

– Патруль, – ответила Алена, – Просто патруль.

– Врешь, – он улыбнулся еще шире, – Меня искала. Остальные где?

– Не знаю. Но они меня не оставят!

– Не оставят, не оставят… Но их же всего пятеро, да? Видишь – я все про вас знаю. Пятеро… Это совсем мало. Если они не дураки, то могут и бросить тебя. Хм… Я даже уверен, что бросят! – он рассмеялся, – А вот зачем ты меня искала… Молчишь? Ну ничего, позже расскажешь.

Отвернулся, пошел к выходу из комнаты.

“В ошейник и на цепь. Здесь, в приемной” – приказал словами, похожими на кашель.

Приказ был исполнен: ей надели широкий кожаный ошейник, чуть не сдавивший горло до удушия, соединили его цепью с кольцом, врезанным в деревянную стену. Она могла дойти до ближайшего кресла, дивана, но ни шагом дальше. К счастью, снимать с нее облегченный скаф, больше похожий на обтягивающий комбинезон, не посмели. А может, оставили это удовольствие хозяину.

Алена видела сквозь небольшие окна какие-то постройки, двор, кусочек леса… В поле зрения постоянно появлялись вооруженные линиаты, она пыталась сосчитать их, но, конечно, не могла поручиться, что не видит время от времени одних и тех же. В любом случае под ружьем у Кан Гу стояло не меньше двух десятков боевиков. “Правильно сделали, что не сунулись нахрапом, вшестером-то. Могла бы выйти неприятность…”.

Вечером в приемную ввалилась дюжина приближенных хозяина. Камин пылал вовсю, отчего в комнате стало жарко. Они ели, пили, смеялись и громко разговаривали. Синхро сходил с ума, пытаясь переводить всех сразу. Алена не могла его отключить, поэтому к ночи у нее не на шутку разболелась голова.

Многие из гостей поглядывали украдкой на девушку, но не решались сделать даже шаг в ее сторону – она была собственностью Кан Гу. Глубоко за полночь пирушка стала затихать, пока скрытник не выгнал всех за дверь. Он допил что-то из большой кружки, бросил ее в сторону камина. Неровной походкой приблизился к сержанту Гордиенко, стал стягивать с себя одежду. Она впервые толком разглядела его лицо: на лбу и вокруг глаз татуировки в виде неизвестных ей символов, зрачки во впалых глазницах сверкали зеленым светом. Ей показалось, что нос у Кан Гу чуть свернут на бок – видимо, от давнего перелома, а на щеке след от тройного шрама, но толком разглядеть не успела. Он отвернулся, дошел до дивана и, упав на его скрипучую поверхность, тут же провалился в сон.

Имплант в правой ладони Алены едва заметно завибрировал. Один раз, другой. Достаточно было сжать кулак посильнее, чтобы ответить. Но она не стала. Рано.

Сразу после восхода К2-18 ей принесли еду: миску с бурой линиатской похлебкой. Девушка хотела отказаться, но Кан Гу достал нож и она сочла за лучшее повиноваться. Подавив в себе тошноту съела почти половину. Принесли кружку с водой, отдающей запахом болотной тины. Алене уже было все равно – хотелось запить похлебку хоть чем-то и она осушила кружку до дна.

Опустилась на пол у самой стены. Сесть в кресло ей никто не позволял, а сделать это самовольно она не решалась. На некоторое время ее оставили одну, потом хозяин вернулся, подошел к Алене, присел на корточки.

– Так зачем ты меня искала, землянка?

Приподнял шляпу, чтобы она видела его глаза. Алена не хотела смотреть в них, ей казалось, что тогда он поймет, если она будет лгать. Но Кан Гу сжал ее щеки костлявой пятерней, заставил поднять голову.

– Говори!

Она вздрогнула от его окрика.

– Не тебя. Мы ищем человека. Он пропал. Пропал в лесу.

Это была лишь полуправда и Алена надеялась, что так ей удастся скрыть другую половину – то, что им дали наводку: рассказать о судьбе Стародумского может лесной скрытник. К тому же, она хотела спровоцировать его этой информацией на какие-то действия или разговоры, которые бы показали, что он действительно знает о причинах исчезновения майора.

Кан Гу задумался. Встал, еще раз покосился на девушку. Снова надвинул на глаза шляпу.

– Еще поговорим об этом.

Хозяин снова оставил ее одну, но ненадолго. Пришел охранник, подвинул стул, сел напротив. Он неотрывно наблюдал за девушкой. Алена вздохнула, отвернувшись к стене. Какое-то время она сохраняла спокойствие, но потом стала нервничать, раздражаться. Она чувствовала, что естественные потребности организма скоро заставят ее просить о прогулке. Подавив в себе стыд, она решила, что выжидать нет смысла. Кое как объяснила своему надзирателю, что ей нужно. Тот, на удивление, не стал упрямиться: сразу разомкнул замок, соединяющий цепь с кольцом, и, придерживая металлический звенья за один конец, позволил девушке выйти из дома, чтобы проследовать на заднюю часть двора. Гордиенко не была бы вышколенным оперативником, если бы не собрала всю возможную информацию о расположении строений и постов лишь скользнув по ним быстрым взглядом. После этого ей было уже наплевать – подглядывает за ней охранник, или нет.

После обеденной миски с бурой похлебкой Алена надеялась, что Кан Гу, наконец, останется с ней в комнате, а если повезет, то и обсудит с кем-нибудь в ее присутствии свои дела. Линиаты прекрасно знали, что землянам их язык не дается, и, не зная о синхропереводчиках, привыкли спокойно разговаривать в присутствии людей.

Ожидания ее не обманули, но девушка даже представить себе не могла, с кем будет вести деловую беседу Кан Гу.

Алена давно заметила, что на второй этаж дома ведет узкая лестница. Она подозревала, что там находится хозяйская спальня, которой, впрочем, скрытник вряд ли часто пользовался. Но девушка не обратила внимания на то, что и под лестницей есть ступеньки, уходящие вниз.

Она вздрогнула от неожиданности, когда услышала снизу чьи-то шаги. Линиат в традиционном сером плаще с капюшоном прошел мимо, даже не заметив пленницу. Он поздоровался с хозяином, скинул с себя верхнюю одежду. Приглядевшись внимательнее, Алена вдруг поняла, что это Гет Цан, староста ближайшего к городку землян кавра, отец Кон Кида!

“Мне не очень нравится ходить сюда подземным ходом” – сказал он Кан Гу.

“Ничего, потерпишь. В лесу тебя могут заметить и выследить. Лучше посмотри, что у меня тут есть”.

Хозяин махнул Алене рукой, призывая подойти ближе. Она встала, подошла. Цепь позвякивала за ней, распрямляясь. На лице старосты было такое искреннее изумление, что Кан Гу расхохотался.

“Нравится? Хочешь, я ее тебе подарю? Потом, разумеется”.

Гет Цан испуганно махнул перед собой ладонью.

“Зачем? Зачем вы ее схватили? Она же человек! Люди очень опасны!”

“Не забывайся, Гет! Помни, кто опасен на самом деле”.

Староста покорно склонил голову.

“Но отчасти ты прав, осторожность нам не помешает. Девчонка не последняя, кто рыщет в лесах”.

“Люди все еще надеются обнаружить пропавшего”.

“Я знаю. Но тварь его не отдаст. Она никого не отдает… Лесную нору закрыла, оставила только ту, между серых вершин. Нам же лучше, значит чужой не будет ходить через лес, уйдет в горы”.

“Чего это она на нас пялится?”.

Кан Гу обернулся, взглянул на Алену. Девушка медленно поднялась, два раза сжала пальцы правой руки в кулак.

– Что ты делаешь?

Кан Гу подошел ближе, с подозрением глядя то ей в лицо, то на руку. Алена заискивающе улыбалась, двинулась ему навстречу. Когда до скрытника оставался лишь шаг, улыбка исчезла с ее лица.

– Дай ключ от замка, – спокойно произнесла она.

– Забейся в угол, девчонка, и не смей больше…

Вряд ли Кан Гу успел сообразить, что произошло дальше. Удар ребром ладони пришёлся по его шее, одновременно жесткий наколенник милицейского скафа, повинуясь движению ноги сержанта, вошел в соприкосновение с нижними конечностями линиата, едва не переломив их. Кан Гу с грохотом свалился на пол, захрипел, хватаясь руками за горло. Гет Цан стоял поодаль, на лице его читался неописуемый ужас и он не смел даже думать о том, чтобы помочь соплеменнику.

Алена быстро обыскала поверженного противника, нашла ключ, освободилась от ошейника. Озабоченно посмотрела на скрытника, лицо которого посерело. Проверила его пульс.

– Не вздумай сдохнуть. Ты нам еще понадобишься.

Поманила пальцем старосту кавра. Тот, словно загипнотизированный, подошел ближе. Алена протянула ему ошейник.

– Сам наденешь?

Тот с готовностью застегнул его и, звеня цепью, попятился к стене, подальше от девушки. В ту же секунду немытая посуда, с вечера оставленная на столе, мелко завибрировала. Зазвенели тарелки, чашки. Казалось, что и пол под ногами вздрагивает. Алена криво ухмыльнулась, услышав с улицы звуки первых автоматных очередей.

Нашла свой дестройер – вчера она не упустила из виду, как небрежно кинули его в каморку под лестницей, уверенные, что цепь не позволит ей дотянуться. Подошла к окну, осторожно выглянула на улицу.

– А вот и “Легатус”.

Накрывая тенью лесное поселение, над просекой завис корабль. Боевики с огнестрельным оружием метались между строений, не зная, где спрятаться. Несколько тел ужа замерли на земле и луч станнера продолжал флегматично преследовать остальных.

Гордиенко вернулась к Кан Гу. Похоже, тот оклемался после удара: уже не хрипел, не держался за шею, даже цвет кожи снова стал нормального зеленоватого оттенка. Он заметил оружие в руках у девушки. Сел, не решаясь встать в полный рост. Только злые искорки в глазах выдавали бушующую в нем ненависть.

Алена остановилась в двух шагах от него, присела на корточки. Дуло дестройера смотрела на линиата черным жерлом. Похоже, он знал, как оно работает – видел, как под его воздействием рассыпается на молекулы любой живой организм.

– Ты сказал – чужой не будет больше ходить через лес. Почему? Кто он? И о какой твари вы говорите? Как ее найти?

Она спрашивала спокойно, не повышая голоса, но Кан Гу был опытным скрытником, он чувствовал опасность, угрозу, исходящую от каждого ее слова. Впрочем, еще больше его поразило то, что девчонка, оказывается, все это время понимала их язык. Смутившись, он опустил голову, но не прошло и нескольких секунд, как сумел взять себя в руки, снова посмотрел землянке в глаза – надменно, почти с насмешкой.

– Давай-ка я лучше расскажу, что собирался сделать с тобой, девочка. Я знаю много интересных способов…

Алена поднялась, развернула оружие прикладом вперед. Удар был не слишком силен, но заставил линиата вскрикнуть и оставил на его лице кровоточащую отметину.

– Не выводи меня.

Она никогда не била разумное существо. Вот так – чтобы причинить боль, запугать. Но знала, что такое может случиться, этому тоже учили. И сейчас не испытывала угрызений совести. Кан Гу насупился, замкнулся в себе, не желая больше произносить ни слова.

Скрипнула входная дверь. Алена обернулась и увидела Германа. Они подошли друг к другу, молча обнялись. Напарник спросил одним взглядом – “все в порядке?”. Кивнула.

– Это он?

– Ага.

– Рассказал?

– Немного. Только то, что говорил, пока не знал, что я его понимаю. Сейчас заартачился.

Герман подошел ближе, присел напротив Кан Гу – так же, как Алена за минуту до него. В улыбке землянина скрытник почувствовал не просто угрозу, как в случае с бывшей пленницей. Она готова была причинить ему боль только ради получения информации. Этот же человек хотел сделать мучительной каждую минуту всей его оставшейся жизни, просто потому, что ему это нравилось. Он искренне ненавидел линиата.

– Ничего, расскажет, – процедил сквозь зубы.

Герман встал, осмотрелся.

– В доме больше никого?

– Никого. Но под лестницей спуск в подземный ход, его надо будет проверить.

Алена подумала – стоит ли тыкать Германа носом в то, что была права, а он нет, но решила сказать:

– Если бы меня здесь не было, он бы ушел через тоннель.

– Все равно это было опасно. Ты же знаешь, я против таких авантюр.

– Да и черт с тобой… Что снаружи?

– Зачистили. “Легатус” поднялся выше, сканирует тепловизором, на случай если кому-то удалось уйти. Но это вряд ли. А с ними, – Герман кивнул на улицу, где валялись без сознания около двух дюжин боевиков, – что будем делать?

Алена задумалась.

– В городке только изолятор, там поместятся двое или трое, не больше. Давай-ка в трюм их, до поры до времени. И соберите все оружие, какое найдете.

* * *

Полностью обыскать тоннель не удалось: Мигель и Кристина вскоре вернулись, сказали, что дальше, в глубине, слишком много ответвлений. Тогда Гордиенко распорядилась взорвать выход в бандитское поселение. Сверху за этим участком теперь наблюдал один из спутников.

Они собрали огнестрельное оружие, под дулами дестройеров проводили очнувшихся линиатов в трюм “Легатуса”. Только Кан Гу и Гет Цана сержант приказала заковать в наручники и оставить в рубке корабля, чтобы они все время были у нее на глазах. Взвыли двигатели, пол под ногами задрожал. Зеленая стена из деревьев медленно проплыла перед обзорным окном, оставаясь где-то внизу.

Герман настоял на том, чтобы сразу по прилету Алена пригласила врача. Но Ольсен не обнаружил у нее никаких отклонений, а на вопрос – беспокоит ли ее что-то, девушка ответила:

– Только отсутствие нормальной еды за последние сутки. Принесите мне полбатона и литр томатного сока, пожалуйста.

Врач усмехнулся, сказал, что литр – это многовато, но стакан она выпить может. Он ушел, оставив ее одну. Алена устало закрыла лицо руками. Ей хотелось лечь на диван – прямо здесь, в офицерской, поспать пару часиков, а лучше до завтрашнего утра. “Нет! Нельзя расслабляться. Самое важное еще не сделано!”. Она знала, что остальные сейчас допрашивают в разных комнатах Кан Гу и Гет Цана и рассчитывала присоединиться. Ведь, если майор еще жив – где бы он ни был, его спасение зависит от того, как быстро они получат нужную информацию. Нужно только заставить себя, пересилить… Глаза ее стали слипаться, голова поникла.

Тихо приоткрылась дверь. Кто-то вошел, сел рядом. Когда рука нежно коснулась ее головы, погладила по волосам, девушка вздрогнула, очнулась. На столе стояла тарелка с несколькими кусками тонко нарезанного хлеба, рядом – стакан с соком.

– Извини, не хотел напугать, – Герман протянул ей блестящую упаковку, – Это доктор просил передать. Какой-то восстанавливающий препарат, я не запомнил название.

– Спасибо, – Алена вытряхнула на ладонь несколько капсул, – Сколько надо принять?

Он пожал плечами.

– Одну, наверное.

Съела две, запила соком.

– Лен, тебе бы поспать, отдохнуть, – Герман кивнул на мягкий, манящий своей полинялой обивкой диван, – Если что, мы сами справимся.

– С ума сошел?

Она принялась за еду. Герман смотрел на нее, понимая, что уговоры бесполезны. Вздохнул.

– Веретенников только что получил сообщение с Земли.

– М-м? – спросила она с набитым ртом.

– Следственная группа и спецназ будут на “Восторге” через сутки. Приказано ограничиться собранной информацией, сохранять статус-кво и не предпринимать больше никаких действий.

Гордиенко доела хлеб, выпила сок. Сидела, уставившись в одну точку, что-то обдумывая.

– Ничего не предпринимать?

– Мы и так сделали все, что могли. И даже больше! Нас шестеро, а тут… Пропавший майор, нелегальное производство какой-то дряни, бандитское логово с боевиками. Даже предатель нашелся!

– А что задержанные? Их уже допросили?

– Допрашивают…

Дверь вдруг распахнулась, ввалились Хансен и Бельская. Настя сразу села на диван, запрокинула голову, прикрывая лицо рукой.

– Я всего на секунду вышел, – оправдывался Эд, – А этот гад пятибуквенный кинулся на нее, ударил головой! Хотел в окно выскочить, сбежать.

– Хотел? – переспросила Алена бесцветным голосом.

– Не успел, стекло только разбил. Она, – он глянул на напарницу, – станнером его вырубила. Как раз, когда я в комнату забежал.

– С-сволочь… – Настя держалась за разбитый нос, но кровь просачивалась сквозь пальцы, капала на ворот рубашки, оставляя яркие кляксы.

Алена достала аптечку, попросила Германа принести лед из столовой. Оказывая Бельской первую помощь, она спросила стоявшего рядом Хансена:

– Вы хоть что-то от него узнали? От Кан-Гу?

– Да как сказать… Он больше ругался, иногда угрожал. Тебя недобрым словом поминал.

– Горидоры, – попыталась встрять в разговор Настя.

– Да, говорил еще про какие-то проходы, или… Не знаю, я не понял.

– Подземные, – почти утвердительно сказала Алена.

– Он сгазал – “живые горидоры”. Ах, черт… Давай еще вату.

– Настя, помолчи пока. Просто держи это у носа. Вот так… – Алена снова повернулась к Эду, – Значит, живые коридоры? Именно так и сказал?

– Да, – подтвердил Хансен, – Мы как раз пытались хоть что-то узнать от него про непонятную тварь, а он и говорит: “она пропустит их живыми коридорами, вам не остановить”.

– Это все?

– Все. Дальше только ругался. Ну, сказал еще, почему буквы у него в имени не хватает. Якобы, с каждой сотней мертвецов, висящей на душе скрытника, одна буква в его имени убирается.

– Вот ублюдок. Он что, утверждает, что убил сотню линиатов?

Эд отрицательно мотнул головой.

– Думаю, больше. Обещал, что скоро все будут звать его Канг.

Гордиенко распахнула дверь, бросив через плечо “присмотрите за ней”. Вышла из офицерской, спустилась по крыльцу желто-синего барака, направляясь в сторону здания администрации.

Судя по всему, у Мигеля Гарридо и Кристины Мицкевич допрос проходил гораздо спокойнее. На одном стуле сидел Гет-Цан, напротив, на другом, Мигель. Кристина бродила по комнате, иногда заходя за спину арестованного, так, что он не мог ее видеть и начинал нервничать, пытаясь обернуться.

– Что там за шум был? – спросил Мигель, увидев сержанта.

Она отмахнулась – “потом расскажу”. Встала рядом со старостой.

– Гет Цан, ты неплохой линиат, я знаю. У тебя замечательный сын. Неужели ты хочешь, чтобы в вашем мире, в котором предстоит жить Кон Киду, всем заправляли подонки с уменьшенными именами? Чтобы они держали в страхе ваши кавры? Мы, земляне, не собираемся захватывать планету, мы просто хотим помочь вам. Но помоги и ты нам! Расскажи все, что знаешь. Пожалуйста.

Она видела, что в лице линиата что-то дрогнуло. Его глаза бегали из стороны в сторону, руки, закованные в наручники, сжимались в кулаки.

– Я мало что знаю. Это все дела чужих. Никто с ними не общался, кроме скрытников. Они появляются редко и нам приказано делать вид, что мы их не замечаем. Говорят… – он с усилием сглотнул, – Говорят, что это их мир, их планета. А мы здесь лишь до тех пор, пока не выгонят.

– Кто говорит?

– Отец мой. Дед. Старые линиаты рассказывали, уважаемые.

Алена переглянулась с Мигелем, посмотрела на Кристину.

– Гет Цан, какую тварь вы обсуждали с Кан-Гу?

Он съежился от страха.

– Не знаю! Правда! Что это, как оно выглядит… Я никогда ее не видел. Знаю только, что в лесу была ее нора. Раньше, если кто-то неосторожно попадал туда, он исчезал. Навсегда исчезал, никто не смог вернуться. Потому умные линиаты стали обходить это место. Но Кан-Гу сказал, что лесную нору тварь закрыла, осталась только одна, в горах.

– Между серых вершин?

Он кивнул.

– Ты знаешь это место?

Было видно, что Гет Цан не хотел отвечать. Но он заставил себя выдавить – “да”.

Алена схватила планшет, открыла карты “Восторга”, нашла нужное место.

– Это здесь?

Гет Цан нахмурился, силясь разобраться в непонятном для него отображении местности.

– Я не уверен.

Гордиенко ткнула в предполагаемое место пальцем, включила режим “вид со спутника”, изменила ракурс – так, чтобы горная гряда была видна не сверху, а чуть со стороны. Увеличила изображение.

– А так?

– Да, – выдохнул Гет Цан, – Это то место. Перевал между малой и большой серыми вершинами. Летом из долины приходит теплый воздух, он растапливает снег в горах, но полностью – только на этих двух. Остальные гораздо выше, до них лето не дотягивается.

В комнату заглянул Герман, позвал Алену. Она вышла, прикрыв за собой дверь.

– Что?

– Пришел Кон Кид.

– Черт… И кто, интересно, настучал парнишке?

– Не только ему. Мальчик сказал, что в их кавре и в нескольких соседних кто-то рассказал линиатам, что земляне захватили в лесу много их сородичей.

– И?

– Они идут сюда. Сотня вооруженных мужчин, может и больше.

Гордиенко объявила общий сбор в офицерской, но перед этим Герман видел, как на улице она оживленно разговаривала о чем-то с консулом. Веретенников все мотал головой, не желая принимать ее аргументы, а сержант повышала тон, настаивая на своем. Кажется, они поругались.

– Как ты? – Алена посмотрела на Бельскую, все еще сидевшую на диване, с ватными тампонами в носу.

– Ногмально. Жить буду.

Остальные тоже собрались в комнате и кто-то, кажется Мигель, уже успел достать из арсенала весь запас энергоблоков для дестройеров, разложив их на столе.

– Это все?

– Все. Хватит, чтобы убить сотню линиатов.

Алена укоризненно погрозила пальцем.

– Мы никого не собираемся убивать. Конфликт, по возможности, надо разрешить мирным путем. Вы же представляете, насколько мы будем отброшены назад в отношениях с местными, если устроим тут бойню? Это не говоря уже о том, что в Корпусе из нас… сами понимаете, что сделают.

– Надо срочно грузиться на корабль и подниматься на орбиту, ждать прилета спецназа, – озвучил Герман витавшую в воздухе мысль.

Гордиенко вздохнула, села на стул, обхватив голову руками.

– Я предлагала Веретенникову. Но он наотрез отказывается.

– Он что, спятил?! – от возмущения у Насти вылетела вата из носа.

– Говорит, что в городке оборудования на миллионы государственных денег. И он все это не бросит.

– А забрать с собой?

– Чтобы демонтировать и погрузить на “Легатус”... Дня два, не меньше. А если оставить – Веретенников боится, что линиаты сожгут или растащат тут все. И я склонна ему верить.

– Что же он предлагает? – спросила Кристина, спокойно разглядывая на своей руке аккуратно подстриженные ногти, – Раздать всем стволы, вплоть до врача и повара, занять круговую оборону и отстреливаться?

– Он хочет выпустить Звягинцева. Говорит, тот имеет влияние на местных, может с ними договориться.

– Ну да, он, пожалуй, договориться… – с сомнением проворчал Мигель.

Несколько минут все молчали, потом Алена посмотрела на часы, поднялась.

– Еще у кого-нибудь есть идеи?

Идей не было.

– Тогда сделаем так. Всех гражданских на корабль. Остальным держаться рядом: если вдруг завертится – быстро на борт и взлетаем. Жертвы нам не нужны. А Звягинцев… Черт с ним, пусть попробует. Будем оставаться на “Восторге” и прикрывать городок до последнего, пока не исчерпаем всех возможностей мирного решения.

Она кусала губу, сверлила взглядом пол, не решаясь сказать вслух что-то еще.

– Давай, выкладывай, – подбодрил ее напарник.

Алена кашлянула, прочищая горло.

– Тут такое дело… Мы знаем место, где может быть Стародумский. Ну, или… то, что от него осталось. Но если – если! – он вдруг жив… Простим ли мы себе, не попробовав его спасти?

– Давай дождемся подмоги, – тихо сказал Хансен, – Сейчас нам не разорваться.

– Можем и подождать, – согласилась Гордиенко, – Если он жив, то, вероятно, продержится еще сутки. Но… вдруг не продержится? В каком он состоянии? Что, если серьезно ранен?

Хансен встал, раздраженно прошелся по комнате.

– Ален, телеметрия показывает, что его вообще нет на планете! Как мы можем организовывать спасательную операцию, если не знаем – есть ли в этом твоем месте тот, кого надо спасать? Да еще в момент, когда у нас других забот выше крыши, когда вся миссия под угрозой срыва!

– Я понимаю. И не прошу вас идти в горы. Но если кто-то один согласится идти со мной, а остальные нас отпустят… Да, каждый человек на счету, но все идет к тому, что городок придется оставить. В бой вступать нельзя, главное быстро запрыгнуть на “Легатус” и взлететь. И тут уж неважно – на два человека больше или меньше.

Она смотрела на товарищей, стараясь заглянуть каждому в глаза.

– Если вы против, если никто со мной не пойдет – я останусь. Но подумайте хорошенько. Пожалуйста.

Герман приблизился. Сказал спокойно:

– Я с тобой.

Иного она от напарника и не ожидала.

– Придется поднапрячься, – Настя выкинула окровавленные ватные комочки в урну, – Иди, подруга.

– Хорошо, – Мигель похлопал Алену по плечу.

– И не вздумайте там замерзнуть или угодить в какую-нибудь расщелину – я вас доставать не хочу, – Кристина принялась нагружаться энергоблоками.

Все вышли из офицерской, остались только Гордиенко и Хансен. Эд поиграл желваками, тихо выругался на своем, древнем скандинавском языке. Взглянул на сержанта.

– Вам придется идти в легких скафах. В тяжелых вы в горах не справитесь.

Она кивнула.

– Линиаты будут здесь через несколько часов, – продолжал Хансен, – Вам, чтобы добраться до нужного места, понадобится минут тридцать, не больше. Подняться на “Легатусе” до орбитальной высоты, спуститься… Ну, и на сборы минут пять. Поторопитесь. Потом уводить корабль с базы будет опасно – он может понадобиться в любой момент.

Алена с благодарностью обняла Эда.

* * *

Они высадились на перевале. Гордиенко проводила взглядом изящный корпус “Легатуса”, несколько секунд сверкавший в небе вспышками маршевых двигателей. Потом опустила голову, осмотрелась. В низинах еще не началась осень, но здесь, в горах, было холодно. Большая из двух серых вершин уже готовилась к зиме: ее кончик покрылся белым и порывы ветра сдували с него снежный шлейф, развевающийся, будто фата невесты.

– Посмотри вон туда, – Герман указал пальцем на восточный склон перевала, частично покрытый свежим снегом.

Она подняла цифровой зуммер, дождалась, пока сфокусируется изображение. Едва заметная темная полоска не светлом фоне превратилась в цепочку следов. Да, ошибиться было невозможно. Следы вели к вершине-невесте, но терялись там, где подтаявший за день снежный покров прерывался, оставляя лишь скалистый грунт.

– Чужой?

– Думаю, да, – согласился Герман, – Эрбост. Линиаты сюда не ходят.

Они двинулись в направлении большой серой вершины. Интеллектуальные системы их скафов сменили окраску с сине-желтой на белую, остался для ориентира лишь красный треугольник на рюкзаке идущей впереди Алены. Грунтозацепы на ботинках увеличились, позволяя не скользить по обледенелой поверхности.

Гордиенко улыбалась, игнорируя опасность, которая могла их ждать впереди. Она следила за подъемом, но успевала смотреть и по сторонам, любуясь горной грядой.

– Помнишь Эльбрус? Тренировки?

– Не очень, – проворчал Герман, сосредоточенный на маршруте.

– Ничего, сейчас вспомнишь.

Крутизна подъема увеличивалась, единственно возможное направление становилось все менее удобным, подкидывало путникам сюрпризы – валуны, осыпающийся грунт… Зачастую им приходилось обходить препятствия по узким карнизам. На одной из площадок, где можно было передохнуть, Алена остановилась, снова подняла зуммер.

Герман в это время оценивал расстояние, которое они преодолели. “Не очень-то много. А ощущение, будто карабкаемся по горам целый день!”.

Девушка вдруг схватила его за плечо. Потом молча указала вперед. Он взял у нее зуммер: прибор стрелками помог ему найти захваченную цель. Впереди, намного выше того места, где они сейчас находились, шевелилась фигурка, напоминающая человеческую.

– Далеко ушел. Сложно будет догнать.

– Хватит чесать языком. Вперед!

Герман остановил ее.

– Теперь я, ты пойдешь сзади.

– Но я лучше ориентируюсь в горах.

– И ты легче, сержант Гордиенко. Если придется тащить, то лучше мне тебя, чем наоборот. Держи!

Он бросил ей конец страховочного шнура и, не давая возможности возразить, полез в гору. Алена пристегнула карабин к поясу, глянула исподлобья на красный треугольник, появившийся на рюкзаке Германа, двинулась следом.

Ее напарник не спешил, каждый раз внимательно выбирая место, куда ступить, воткнуть ледоруб. Алена ругала его за медлительность, но про себя, не желая говорить под руку. Движения у обоих стали размеренными, словно у автоматов: взгляд вперед, под ноги, встать туда, где только что стоял напарник, подтянуться выше, снова взгляд вперед, под ноги...

Обогрев легкого скафа не справился бы со своей задачей, но от прилагаемых усилий людям и без того было жарко. Холодно только кончикам пальцев, которыми приходилось хвататься за промерзшие каменные выступы. Тонкие перчатки позволяли хорошо чувствовать спусковой крючок, но не желали греть пальцы в высокогорье.

К2-18 здесь светила ярче, чем в лесу, да и висела как будто выше. Впрочем, это обман. Просто там, внизу, она часто скрывалась за деревьями. Но законы физики везде одинаковы: вскоре светило медленно стало клониться к горизонту.

– Если не получится догнать его до темноты, нам нужно будет найти место для ночевки.

– Не хочешь идти ночью?

Герман оглянулся, покрутил пальцем у виска.

– Вы чокнутая, товарищ сержант. В темноте по скалам не лазают.

– Посмотрим… – проворчала себе под нос Алена.

Камень, на котором только что стоял Герман, под ногой девушки вдруг жалобно хрустнул. Он развалился на три куска и ботинок, потерявший опору, соскользнул вниз. Натянулась страховка, дернув Германа.

– А, черт!

Алена попыталась схватиться руками за выступ, но не смогла – повисла на шнуре. Напарник глянул на нее мельком, медленно потянул страховку вверх, вытаскивая девушку. Она видела, как напряглось его лицо. Когда смогла найти место для упора ноги, встала, чуть ослабив натяжение. Герман тут же протянул ей руку.

– Хватайся!

Вцепилась ладонью в его предплечье, чувствуя сквозь ткань легкого скафа экзоскелет. Одно неосторожное движение, слабость в руках – и снова сорвется, а страховочный шнур потянет Германа за собой. Она никогда не чувствовала такой зависимости от другого человека, и то же самое прочитала сейчас в его глазах. Сжала пальцы так крепко, как только могла. Они не отпустят друг друга!

Герман медленно вытянул ее на уступ, на котором стоял сам. Прижал к груди и не отпускал с минуту, пока Алена не прошептала: "Ну хватит… Хватит… Идем дальше!".

К сумеркам успели пройти половину того расстояния, на котором заметили чужого.

– Надеюсь, он идет к норе и мы не зря его преследуем.

– А куда же еще, – Герман поймал страховочный шнур, который Алена только что отцепила и бросила ему.

Они решили остаться на удобной площадке, тем более, что здесь было углубление в каменной стене, достаточно просторное, чтобы там могли укрыться два взрослых человека с поклажей.

– Честно говоря, я надеялась, что мы догоним его до заката.

– Если бы пошли не прямо за ним, а немного левее, с другой стороны склона, дело продвигалось бы быстрее. Там подниматься удобнее. А здесь… Я вообще не уверен, что здесь можно подняться.

– Но ведь эрбост идет этой дорогой.

– Он ее знает, а мы нет.

– Все равно. Я считаю – нужно идти за ним. Справимся. Мы не дилетанты, у нас есть опыт.

Герман молча согласился, хотя не испытывал той же уверенности. Он сел, достал из рюкзака одноразовый “костер”, упакованный в небольшой цилиндр. Щелкнул крышкой, выпустив из него тонкую пружину, которая выпрыгнула бесформенным комом, напоминающим перекати-поле. Отодвинул в сторону, потому что пружина сразу начала краснеть и от нее ощутимо повеяло теплом. До утра заряда должно хватить.

Алена стягивала скаф – ей нужно было переодеть нательное белье, пропитавшееся потом. Достала запасной комплект, покосилась на напарника. Тот отвел взгляд в сторону, стал ждать, пока она закончит. Но прошло полминуты, минута… За его спиной было тихо. Он в нерешительности обернулся. Девушка все так же стояла в мокром нательном, обхватив себя руками. Смотрела на Германа.

– Что с тобой? Ален! Все в порядке?

Она опустила голову, едва заметно кивнув. Щеки ее зарделись румянцем.

– Я… не знаю. Не знаю, что со мной. Я не должна, но…

Он поднялся, медленно протянул руку, поправляя прядь ее волос. Девушка не выдержала, бросилась к нему в объятия, крепко прижалась. Долго не могла оторваться – стояла, уткнувшись лицом в широкую грудь, дрожала, но совсем не от холода. Наконец отстранилась, посмотрела ему в глаза. Она чувствовала, как бьется его сердце – почти так же быстро, как и ее.

Герман поцеловал Алену. Осторожно, словно боялся напугать. Она ответила, сначала так же робко, потом решительнее. Они словно выпустили наружу нечто, что остановить уже невозможно – жгучее, сжигающее изнутри сильнее тысячи костров, сильнее, чем К2-18, чем само древнее Солнце.

* * *

Ветер тихо подвывал за пределами маленького, уютного углубления в скале, прикрытого двумя рюкзаками. Перекати-поле давно перестало быть красным и тепло ушло вместе с порывами ветра. Горизонт светлел. Нужно было выбираться из временного убежища, продолжать путь.

Герман посмотрел на пробуждающуюся напарницу, отодвинул рюкзаки, выбираясь на площадку. Отпихнул несколько камней, удерживающих “костер” – отпустил его на волю, провожая взглядом: вдоволь нагулявшись по камням, ком бесполезной проволоки рано или поздно свалится в какую-нибудь расщелину, покроется ржавчиной от дождя и снега, а через пару лет рассыпется в прах.

– Ой-ё… – Алена села, протерла глаза, – Не знаю, как тебе, а мне от всего этого не по себе.

– От чего “всего этого”?

Он стоял к ней спиной, не оборачиваясь.

– Не придуряйся. Мы ушли, чтобы попытаться спасти майора. А сами застряли в горах на всю ночь, да еще и…

– Не кори себя.

– Наверное, здесь быстрее окажется спецназ, чем мы доберемся до чужого.

Герман исчез из поля зрения, а через секунду она услышала его крик, который заглушил шум падающих камней. Алена вскочила, бросилась наружу, но тут же вынуждена была остановиться, с трудом сохранив равновесие. Прямо перед ней стоял он: бледная кожа, вытянутые пальцы, семейные кольца на указательном, которым он готовился нажать на спусковой крючок эрбостского оружия.

У сержанта сработали рефлексы. Она не успела испугаться, не стала просчитывать дальнейшие действия – просто выбила из руки противника оружие. Попыталась ударить его в шею, но бледнолицый увернулся. Выхватил тонкий клинок, вспорол им воздух в нескольких сантиметрах от ее лица, сделал шаг вперед, наступая. Еще один выпад – лезвие чиркнуло ее по щеке, оставив красную полосу. Алена контратаковала: сумела уйти от очередного удара, перехватила руку эрбоста, вывернула, заставив выпустить кинжал, который откинула ногой к краю пропасти.

Чужой отошел, понимая, что имеет дело с опытным противником. Мгновение они смотрели друг на друга, потом сцепились снова. Он надеялся на то, что превосходит ее в силе, давил, прижимал, сковывал движения. Но Алена была слишком верткой, она умудрялась ускользнуть от любого захвата, пока не улучила момент для нанесения решающего удара.

Она попала в солнечное сплетение. Кулак у девушки небольшой, но скорость, с которой он врезался в живот эрбоста была такой, что тот свалился беспомощным мешком, сложившись пополам. Глаза его выкатились из орбит, рот широко раскрылся.

Не долго думая, Алена схватила дестройер, сняла с предохранителя. Окончательно избавилась от кинжала, спихнув его в пропасть вместе с бластером бледнолицего. Она успела глянуть вниз, но не заметила ни тела Германа, ни следов его падения. Заставила себя пока не думать об этом.

Подошла к эрбосту. Казалось, ему стало чуть лучше: глаза не такие выпученные, снова начал дышать. Девушка прижала ствол дестройера к его виску.

– Ты понимаешь меня? Должен понимать, сволочь… Кивни, если да!

Он с усилием наклонил и поднял голову.

– Отлично! Где нора твари? Далеко отсюда? Ты же знаешь, о чем я, правда?

Еще одно подобие кивка.

– Сотня шагов… выше.

Алена приблизилась к самому его лицу.

– Что это за тварь?

– Это не… не тварь… местные так… ее назвали… Биологическая сеть.

– Биологическая сеть? Что это, черт побери?

Он замолчал, но Гордиенко сильнее надавила дестройером на его голову.

– Клянусь, я сейчас выстрелю!

– Старая, древняя сеть, – тут же затараторил чужой, – На многих планетах есть, на которых обитали наши предки. И на этой тоже. Она… Она почти разумная. И может устанавливать связь с другими, через сотни световых лет. Может…

Он покосился на землянку, но продолжил.

– Может пропускать через себя. Проводить с планеты на планету технику, живых существ… Тысячи, миллионы живых. Ты – одна – ничего уже не изменишь. Скоро сама все увидишь, – лицо его исказила пародия на улыбку.

Эрбост потянулся рукой к ее дестройеру. Он знал, что произойдет, и, видимо, хотел этого. Она нажала на курок и, не оглядываясь, кинулась к пропасти. Вбить крюк, закрепить страховку… “Так, теперь вниз – аккуратно, не торопясь, как любит Герман. Он всегда все делает аккуратно и без спешки. Господи, только бы он был жив!”.

Ниже, еще ниже. Почти проскользнула на страховочном тросе мимо уступа, когда услышала:

– Погоди.

Остановилась, подтянулась обратно, чуть выше. Увидела Германа. Он лежал на спине, приподняв голову, смотрел на напарницу.

– Думал без меня решила спуститься, – хрипло засмеялся.

Алена подобралась к нему, стала осторожно ощупывать.

– Да цел я, цел. Синяков на спине будет немеряно, а так… жив-здоров. Экзо смягчил удар. Эрбост спрыгнул на меня сверху, застал врасплох, толкнул вниз. Я отключился на несколько минут, а когда пришел в себя, смотрю – ты спускаешься. Справилась с ним?

Алена прикусила губу, проглотила подступающие слезы. Герман улыбнулся.

– Конечно справилась. Ты же умница.

* * *

Он два раза нажал на скафе кнопку пневматического инъектора с обезболивающим и наотрез отказался ждать напарницу на площадке, а тем более спускаться вниз.

– Сто шагов вверх, почти вертикально. Это не так и много!

– Ерунда, – согласилась Алена, – Рюкзаки долой, возьмем только оружие и боезапас.

Она полезла первой, поминутно оглядываясь, готовая, если понадобится, вгрызаться в скалу, цепляться за канат мертвой хваткой. И Герман верил – она вытянет, сколько бы он не весил. Но старался не прибавлять ей работы, карабкался сам.

Под перчатками у Алены намокали истертые в кровь мозоли, но сейчас это не главное. Эрбост сказал “скоро сама все увидишь” – вот что важно! Как скоро? Неделя? День? А может осталось пять минут? И она сжимала зубы, прилагая вдвое больше усилий, чтобы скорее оказаться на нужной высоте.

Осталось пятьдесят шагов… Тридцать… Десять… Показала рукой Герману – “осторожнее”. Медленно приподняла голову над очередным выступом. Эта площадка гораздо больше той, на которой они устраивали ночлег! Выползла, помогла Герману. Арочный вход в пещеру говорил о том, что он имел отнюдь не природное происхождение.

– Смотри сзади, – прошептала она, выставила оружие и двинулась вперед.

Через десяток метров каменистый пол пещеры вдруг превратился в ровную металлическую площадку. Она тянулась еще метров на двадцать, прерывалась новым отрезком каменного пола, после чего опять начинался металл. Алена присела, внимательно разглядывая конструкцию.

– Антигравитационная платформа. Видимо, чтобы спускаться вниз, с горы. Сколько их тут? Одна, вторая, там, кажется, третья… Можно за один рейс сотню бойцов выгрузить.

Они дошли до поворота. Гордиенко осторожно посмотрела за угол.

– Было бы неплохо взорвать этот терминальчик. Жаль, у нас нет столько взрывчатки, – посетовал Герман.

– Поздно! – зашипела на него Алена, и, прежде чем она увлекла его к выходу из пещеры, напарник тоже успел посмотреть за поворот.

Там, в бледном сиянии слизистой субстанции, окаймляющей стенки тоннеля, сквозь голубую дымку виднелось огромное, ровное поле, устланное плитами, похожими на железобетон. По полю в сторону мерцающих ворот двигались бесконечной вереницей эрбостские штурмовики.

Алена с Германом бегом выскочили из пещеры.

– Вниз?

– Не успеем. Заметят, когда будут на платформах спускаться.

Они дружно посмотрели наверх. Казалось, до вершины Большой Серой не так уж и высоко.

– Займем господствующую высоту? – глаза Алены горели совершенно безумным огнем, как может быть только у человека, понимающего близость смерти, но знающего, что он уйдет красиво и не напрасно.

Взбирались без страховок, надеясь лишь друг на друга. Рискуя, забыв об осторожности, не обращая внимания на пропасть под ногами. Не добравшись до верхушки совсем немного, Алена остановилась.

– Здесь! Дальше нет смысла. Видишь каменный бруствер? За ним можно укрыться. Да и площадка перед пещерой отлично просматривается. Я бы даже сказала – простреливается.

Герман облизал пересохшие губы.

– Ну что, Гордиенко… Вот и наше время пришло. Чуть рановато для двадцати двух годков.

– Мне двадцать один.

Он улыбнулся, обнял ее, поцеловал в губы. Потом поднял руку и два раза сжал кулак.

– Пусть наши знают. Может, они там и воюют с линиатами, но здесь дела посерьезнее.

Скала под ногами завибрировала. Не сговариваясь, напарники навалились на бруствер, направили оружие вниз. Первая платформа показалась почти сразу. Сверху она была похожа на плывущий в луже спичечный коробок, от края до края заполненный муравьями. Темная масса живых существ шевелилась, щетинилась энергетическими ружьями.

Алена показала, чтобы Герман не торопился. Дождалась, пока “коробок” не выплывет за пределы площадки, не зависнет над пропастью.

– Давай!

Стреляет дестройер сочно, словно череда звуковых импульсов электронного музыкального инструмента – не сравнить с визгом бластера или кашлем огнестрела. В толпе эрбостов началось хаотичное движение, похоже, они не сразу осознали, откуда по ним ведут огонь, тем более, что выстрелы не оставляли в воздухе никаких следов. Один за другим штурмовики падали, рассыпаясь внутри бронированных скафов на молекулы. Кто-то понял, в чем дело, несколько раз выстрелил вверх, наугад, но поздно – вместе с гибелью водителя платформа потеряла управление, завалилась на правый борт, позволяя бойцам срываться вниз, падать в бездну. Стремительно ускоряясь, “спичечный коробок” ударился о склон горы, перевернулся и, оставляя широкую борозду среди снега и камней, замер в паре сотен метров от места падения. Вряд ли кому-то удалось уцелеть.

Стрелки за бруствером быстро перезарядили энергоблоки. Они понимали, что следующая платформа вряд ли станет для них такой же легкой добычей, как первая.

На площадку у пещеры выскочили несколько штурмовиков – видимо, из числа пассажиров следующего рейса. Некоторые из них смотрели вверх, силясь разглядеть причину случившейся катастрофы. Но разглядывали они скорее небо, чем вершину горы, а если бы и посмотрели в нужную сторону, то заметить двух прячущихся человек в белых скафах было бы непросто.

Но эрбосты не были наивны или глупы. Очень скоро среди них нашелся кто-то, быстро осознавший причину неудачи. Было отдано распоряжение очистить площадку. Герман и Алена больше не видели внизу ни одного штурмовика, зато через несколько минут заметили, что противник приближается с разных сторон, карабкаясь к вершине под прикрытием валунов и скальных выступов.

Одиночные выстрелы перешли в ожесточенную перепалку. Враг вычислил их местонахождение, взятие высоты стало вопросом времени.

– Их слишком много! – Герман менял уже третий энергоблок, – Ален, мы их не сдержим. Сколько они готовы перебросить на “Восторг”? Два человека не могут остановить армию! Когда нас с тобой дожмут…

– После нас придут другие, Герман, – заверила его Алена, целясь в очередного штурмовика.

Устыдившись мимолетного малодушия, ее напарник скрипнул зубами, плотнее прижал к плечу приклад. Он вдруг вспомнил аудиторию на Земле, уверенный голос инструктора: “Безвыходные ситуации случаются. Но вы должны продолжать делать свою работу”.

Импульс из бластера прожег его скаф на левой руке. Герман тихо вскрикнул, поймал встревоженный взгляд Алены и даже успел ответить на него улыбкой. Но секунду спустя снова смотрел на врага через перекрестие прицела. Он продолжал делать свою работу.

Когда оставаться за бруствером стало бессмысленно, они стали медленно отходить, выискивая любое прикрытие. Все дальше и дальше, ближе к самой макушке Большой Серой горы.

Алену ранили в ногу. Он подхватил девушку, помог ей добраться до большого камня, за которым они укрылись. Надолго ли? На минуту? Полминуты? Знакомая вибрация возвестила их о том, что пещеру покидает вторая платформа. Эрбосты решили, что горстка землян, засевшая на вершине, больше не представляет для них опасности. Теперь сотни штурмовиков будут перебрасываться на “Восторг” большими группами, одна за другой. И двое, отбивающиеся из последних сил, ничем не смогут им помешать.

Алена выглянула из-за камня, расстреляла остатки энергии, заменила энергоблок. Кажется, последний. Что-то сверкнуло наверху. Она протерла глаза, уверенная, что это пот их заливает, но в небе снова мелькнул яркий огонек. Он становился все ближе и ближе.

– “Легатус”! Герман, это же “Легатус”!

Герман отвлекся на секунду, просиял, но тут же вынужден был вернуться к обороне их последнего прибежища.

Они видели, как с корабля, из единственной своей турели, обстреляли спускающуюся к перевалу платформу. Сбить ее не смогли – промахнулись, но точным попаданием отправили в пропасть третью. Навстречу высадившимся штурмовикам из корабля землян выскакивали вооруженные люди. Алена вскинула зуммер.

– Откуда там столько… Чтоб мне провалиться, это же линиаты! Ну, если их Звягинцев уговорил, черт плешивый, он заслужил прощение!

Линиаты разделились на три группы, обходя штурмовиков с разных сторон, и во главе каждой из групп можно было разглядеть фигуру в желто-синем. Поддерживая разношерстный десант, “Легатус” снова поднялся в воздух, обстрелял плацдарм эрбостов. Потом он стал приближаться к вершине, на которой все еще держали оборону сержант Гордиенко и ее напарник.

Алене не хотелось раньше времени тешить себя надеждой, что они еще могут спастись, остаться в живых. Но от приближающегося гула знакомых маршевых двигателей сердце радостно трепетало. И… в одно мгновение оно провалилось в черную пропасть отчаяния! Словно завороженная, Алена наблюдала, как в сторону корабля рванулся яркий фиолетовый заряд. Кажется, это был выстрел из тяжелого импульсатора. “Легатус” не был военным судном, он не обладал ни броней, ни энергетической защитой. От взрыва его изящный корпус вздулся, превратившись в оранжевый шар, а потом в черном дыму посыпался осколками вниз.

– О господи… – Алена села на снег, вытянув раненую ногу.

У них не осталось надежды на спасение. Бой на перевале продолжался и кто выйдет из него победителем сказать было невозможно, да если бы и земляне с линиатами – им все равно не успеть на помощь. Достать Алену и Германа теперь пытались не более десятка штурмовиков, но и этого было более чем достаточно. Двое за камнем еще отстреливались, но все реже и реже, скорее по инерции, чем выполняя какую-то боевую задачу. И Алена Гордиенко почти не отреагировала на появление в небе двух десантных модулей спецназа. Она была уверена, что жить ей с напарником в любом случае осталось не больше нескольких минут.

Но они продержались полчаса, вступив врукопашную, отобрав у двух штурмовиков бластеры и расстреляв еще пятерых. А потом один из модулей, презрев попадание в свою бронированную тушу трех фиолетовых зарядов, высадил на вершину горы бойцов спецназа.

* * *

“Алена Гордиенко?”.

“Да, слушаю вас”.

“Это из Корпуса Безопасности”.

“Послушайте, я вам несколько раз уже все объясняла – и в рапорте, и на комиссии…”.

“Нет-нет, простите – я по другому поводу. В общем, не могли бы вы приехать и уделить нам буквально полчаса?”.

Она долго молчала, потом все-таки сказала “хорошо” и отключила коммуникатор.

Алена любила гулять: до здания Корпуса она добралась пешком, но, после месяца, проведенного в госпитале, у нее еще оставалась хромота – нога болела.

Девушка вошла в просторный зал с панорамным окном, за которым был виден ведомственный парк. Слишком ухоженный и опрятный на ее вкус. Она отодвинула от длинного стола кресло, села, не спрашивая ни у кого разрешения. Вокруг было несколько офицеров и высших чинов, но ее это не смущало. Она была в гражданском.

– Алена Игоревна, мы понимаем ваш настрой и нежелание продолжить службу после лечения…

– Я еще не решила, – перебила она человека с блестящими погонами на сером кителе.

– Правда? Что ж… Ну, тем лучше. Я хотел сказать, что сейчас создается программа по исследованию и контролю за этими биологическими точками переброса. Мы обнаружили их уже на сорока четырех планетах и нет никакой уверенности, что не найдем еще. Экспансия цивилизации эрбостов остановлена, но нам очень нужны специалисты, которые имеют хоть какое-то представление об этом… так сказать, явлении. Если вы решите присоединиться к программе, вас ждет повышение в звании и новая, интересная работа. Поверьте, девушке с вашим, не таким уж большим, честно говоря, опытом службы, подобный шанс выпадает нечасто.

Он молча ждал ответа, но Алена как-будто не услышала его предложение. Она смотрела в окно, на стройные ряды деревьев, их зеленые листья, сквозь которые пробивались лучи утреннего Солнца. Встрепенулась, посмотрела на обладателя серого кителя.

– Простите. Я, наверное, пойду. Если, конечно, вы закончили.

Мужчина с погонами молчал и она встала из-за стола, не спеша направившись к дверями.

– Ах, да, – словно вспомнив о чем-то, бросил он ей вслед, – Мы же нашли его. Стародумского.

Она резко развернулась.

– Нашли? Он… жив?

– Еще как жив. Его ведь тогда выкинуло с “Восторга” на “Хавет”. Он там почти полтора месяца загорал, на тропическом побережье. Стародумский ведь один из первых догадался, что на некоторых планетах могут быть подобные точки. Только он не предполагал, что это… биологические… полуразумные… ну, как бы…

– Твари, – закончила она за него.

– Хм. Можно и так. Однако, если бы майор вовремя доложил куда следует, а не решил проверять догадки лично, все могло бы сложиться иначе.

– Где он сейчас?

– Семен Викторыч? – мужчина пожал плечами, отчего погоны почти прижались к щекам, – Не могу сказать. Проходит где-то реабилитацию.

Она кивнула и покинула просторный зал с панорамным окном.

Вечером того же дня к ней домой пришел Герман. Он обнял ее, поцеловал.

– Как дела?

– Снова вызывали в Корпус. Жареную картошку будешь?

– Не откажусь. Зачем вызывали?

– А… Ерунда. Предлагали работу, но я отказалась, – она поставила тарелку с едой на стол, – И сказали, что нашли Стародумского. На каком-то “Хавете”. Знаешь о таком?

Он отрицательно покачал головой.

– Но я тоже узнал сегодня про майора. Больше скажу – мне тоже предложили работу.

– Правда? Это же здорово! Что за работа?

– На одной не слишком освоенной планете, почти полностью покрытой лесами.

Герман улыбнулся, а Алена застыла с вилкой в руке, так и не сумев донести до рта кусочек жареной картофелины.

– Он сам ко мне пришел. Сказал, что после всего не решился обращаться к тебе напрямую. Поэтому встретился сначала со мной.

Она опустила руку, положила вилку.

– Человек он в своих кругах далеко не последний, – продолжал Герман, – Надавил на какие-то рычаги, попросил, посоветовал… В общем, в звании нас не повысят, но все дела и разбирательства закроют. Отстанут. Можем начать с чистого листа, на том же месте. Я уже обзвонил ребят – все согласны. Ждут только твоего решения. Ну и… “Восторг” ждет. Там, говорят, до сих пор проблемы с доукомплектованием участкового отделения.

* * *

Он встретил их на взлетном поле. Загорелый, похудевший.

– Сержант, – козырнул ей, приложив руку к фуражке.

– Майор, – она ответила ему тем же.

Стародумский посмотрел искоса на “Северодвинск”, тяжелый линкор, под брюхом которого собиралась толпа провожающих, блестел трубами духовой оркестр. Жестом пригласил Гордиенко, Ланге, Горридо, Мицкевич, Бельскую и Хансена на борт небольшого дипломатического судна.

Алена показала на небольшую шкатулку, которую он держал в руке.

– Что это?

– Это парням с “Легатуса”, – он открыл коробочку, показал две медали, – Тем двум пилотам, о которых мы, в общем-то, ничего не знаем. Положу на перевале.

Всем большое спасибо за то, что читаете и оставляете отзывы! Если не трудно – нажмите на палец вверх и подпишитесь на канал, это помогает его развитию, дает автору волшебного пенделя, чтобы он писал чаще и лучше :)