Заброшка

Давно мечтал вернуться в родные края. Хотя бы на несколько дней: погулять, посмотреть, как изменился городок, в котором прошло мое детство. Но работа, домашние дела… Сумел, наконец, выкроить в конце отпуска четыре дня, купил билеты на поезд и впервые за десять лет махнул домой!

Впрочем, домой – это громко сказано. Давно уж нет той деревянной двухэтажки, да и родных, друзей судьба раскидала по всему миру. Одна только тетка доживала свой век в городке. Я навестил ее, но беспокоить своим присутствием не хотел, поэтому остановился в гостинице.

В первый же день ушел бродить по знакомым улочкам, да так среди них и пропал! Нахлынувшие воспоминания будоражили душу, подталкивали в спину, заставляя идти все дальше и дальше. Лишь с наступлением темноты, с первыми звездами, вернулся я на свой постоялый двор, чтобы без сил упасть на кровать и вырубиться, забывшись беспробудным сном.

Проснувшись утром, я вдруг понял, что это последняя моя поездка на малую родину. Не было никакого смысла возвращаться сюда еще раз. Все, что я хотел увидеть – увидел, общаться тут не с кем, а тетка, не ровен час, скоро отойдет в мир иной. Чтобы окончательно проститься с ней, отправился на окраину городка. Если потороплюсь, глядишь, успею и на дневной поезд.

Чтобы сократить путь, пошел через поле, вклинивающееся между городскими кварталами. Раньше здесь был пустырь, а теперь новоявленные фермеры чем-то его засевали, использовали для заготовки сена.

Вдруг споткнулся, чуть не улетев носом в землю. Поймал равновесие, чертыхнулся, оглядываясь. В зарослях высокой травы виднелись две параллельные линии, уходящие куда-то вдаль. Узкоколейка. Шпалы почти вросли в землю, рельсы заржавели. Только сейчас обратил внимание, что поле вдоль железки теряло свою густоту, вроде как еле заметная просека. “Странно. Не помню, чтобы через пустырь проходила железная дорога”. Хотя, когда я был мальчишкой, мы сюда и не совались. У нас, что называется, были другие игровые локации.

– Доброе утро, теть Маш! – вошел без стука, как здесь и принято, – Ой, извините. Не знал, что вы не одна.

Из-за стола встала миловидная девушка с короткой стрижкой и большими глазами, на вид лет девятнадцати или двадцати, не больше. Она посмотрела на меня, улыбнулась.

– Заходи, Ваня. Не стесняйся, – тетка шустро, несмотря на возраст и больную спину, накрыла на стол, поставила вазочку с конфетами, чайник и чашки, – Это Женечка, она живет тут недалеко. Помогает мне иногда, по хозяйству-то.

– Здравствуйте, – тихо поприветствовала меня Женечка.

– Здравствуйте.

– Садитесь, ребятки, садитесь! Попьем чайку.

Мы расселись, принялись за горячий чай, пахнущий мятой и смородиной.

– Теть Маш, а что это за дорога через поле проходит? Узкоколейка. Раньше вроде не было ее.

– Да как же не было-то, Ванечка? – она удивленно усмехнулась, поставив чашку на блюдце, – Еще муж мой, твой дядька Матвей, на дороге этой работал. Вроде диспетчера был, сидел в будке, флажками семафорил.

– А куда же она идет?

Тетка крякнула, словно не хотела рассказывать, понесла в мойку посуду.

– На заброшенный завод она ведет. От товарной станции шла, но ту часть пути разобрали давно.

– А что за завод?

– Ой, Ванечка, ну откуда ж мне знать? Военное что-то. Нам ведь не докладывали, завод и завод.

Я уперся локтем в стол, положив голову на ладонь. “Вот это новость! Оказывается, в родных пенатах есть самая настоящая армейская заброшка!”. По таким местам я с друзьям ходил уже не один год. Уж не знаю, чем они людей привлекают, но эмоций и адреналина получаешь будь здоров. Пожалуй, поторопился я, пообещав себе никогда не возвращаться в городок. Почему бы не собраться в следующем году всей компанией, да и не махнуть сюда на недельку-другую? Только вот…

– Далеко он? Завод?

Тетка села на стул, вытирая полотенцем руки.

– Тебе зачем, оболтус? До тридцати годов дожил, а все по развалинам бегаешь, как мальчишка. Километрах в десяти он отсюда.

“Десять… Десять – это немного. Можно за пару часов дойти, а то и быстрее. К поезду вернуться не успею, зато разведаю, что да как, имеет ли смысл вся затея. Плохо ведь, если позовешь друзей, а окажется, что овчинка выделки не стоит”.

– Чего удумал? – тетка пристально смотрела на меня, – Не вздумай, Ванька!

Погрозила пальцем.

– Да что ты, теть Маш? Прям такое опасное дело, по старому заводу прогуляться!

Тетка переглянулась с Женечкой.

– Дурное это место, – тихо сказала она, – Люди всякое говорят. Сколько там загубленных душ – никто не знает. От нечистой силы место.

Вскочила, спохватившись, повернулась к иконе, быстро осеняя себя крестным знамением.

– Свят, свят, свят…

Когда я дошел до узкоколейки, обернулся. Теткин дом еще было видно, и – кто знает – может она сидела у окошечка, наблюдала. Чтобы не расстраивать пожилую женщину, я пошел дальше. Метров через двести повернул направо, двинулся параллельно железке, а через километр и вовсе вернулся к ней. Ступал по едва видимым шпалам, перескакивая их, когда не попадали в размер шага. Солнце стояло в зените, на небе ни облачка. Я пожалел, что не захватил с собой хотя бы небольшую бутылку воды. Ничего, обойдусь!

От трескотни кузнечиков в ушах стоял звон, но поле вскоре закончилось, потянулся перелесок, стрекот остался позади. Деревья становились все больше и больше, закрывая ветвями солнечный свет. Я вздохнул с облегчением – в лесу было гораздо прохладнее.

На исходе второго часа показалась металлическая конструкция, стоявшая поперек узкоколейки. Я подошел ближе и понял, что это покосившиеся ворота, густо оплетенные вьюном. В стороны от них уходил рваный, сетчатый забор. Над воротами еще можно было разобрать надпись – “граница поста №1”. Кое как пробравшись через дыру в заборе, я попал на внутреннюю территорию.

Для завода место более чем странное. Скорее уж автомастерская: несколько корпусов, с зияющими пустотой арками, через которые можно загнать крупногабаритную технику, кирпичное здание для личного состава, будка КПП – вот и весь “завод”. Да, не густо. Правильно сделал, что решил проверить: может и не стоит соваться, интересного тут мало.

Для очистки совести решил все же пройтись, осмотреться. Заглянул в гаражные корпуса, в “жилое” здание… Даже бумаг, журналов, которые часто обнаруживаются в подобных заброшках, нигде не было. Скучища! Спугнув стаю ворон, зашел в будку контрольно-пропускного пункта. Стер рукой пыль и бетонную крошку с пульта управления воротами, пощелкал ради развлечения тумблерами. На мгновение мне показалось, что где-то в стороне раздался гул электродвигателя, но, прислушавшись внимательнее, решил, что почудилось. Хотел уже выходить, отправляться восвояси, но обернулся в последний раз, посмотрел на пульт и снова щелкнул тумблером.

Вот теперь я точно что-то услышал. Замер на месте, медленно поворачивая голову, стараясь определить направление, откуда исходил звук. Вышел из будки и двинулся к источнику шума. “Черт, не может же быть, что у них здесь до сих пор что-то работает! А если… Тетка же предупреждала. Да ну, бред! Сейчас разберемся”.

Как ни странно, гул исходил не от одного из корпусов, и не от “жилого” здания. Он раздавался откуда-то из глубины территории, частично заросшей деревьями, но все еще находившейся в пределах периметра, окруженного старым забором. Я отодвинул еловые ветки, вышел на просторную бетонную площадку. Идеально ровный круг, радиусом примерно с полсотни метров. Похоже на место для посадки вертолета. Я ступил на бетон, топнув по нему ногой, будто он мог провалиться. Но площадка была прочной, не иллюзорной. Вышел почти на середину. Казалось, гудит прямо под ногами. Я присел на корточки, наклонился ухом к бетону. Точно! Где-то там, внизу. Что же это могло быть?

– Пришел все-таки.

Я вскочил, чуть не упав от неожиданности, обернулся.

– Тетя Маша? Вы… Вы как тут… Зачем?

С той скоростью, с которой старушка передвигалась по дому, она бы никак не смогла меня догнать. И тем не менее она здесь, стоит всего в нескольких шагах.

– Я здесь затем, что у некоторых нос больно любопытный.

Она вздохнула, подошла ближе. Несмотря на то, что передо мной была все та же тетя Маша, старушка божий одуванчик, мне почему-то захотелось отойти назад, сохраняя дистанцию. “Она что-то знает про это место!”.

– Что там гудит? – я кивнул вниз, на бетонную площадку.

Старушка подошла ко мне вплотную, взяла за руку, потянула в сторону.

– Не бойся, Ванечка, не взорвесси.

Мы сошли с круга, встав под старой елью. Камешки, пожелтевшие иголки, разбросанные по бетону, неожиданно вздрогнули, словно они лежали на поверхности большого барабана. Появились щели, они расширились, круг разделился на четыре части и через несколько секунд исчез, спрятавшись в глубине открывшейся шахты. Снизу, источая голубое сияние, поднималось нечто. На секунду я прикрыл глаза. Когда решился открыть их, гул и свет пропали. Передо мной стоял корабль. То, что это космический корабль, я догадался сразу, хотя ничего подобного раньше не видел. Что ж, сотни голливудских блокбастеров и множество фантастических книг не прошли для меня даром.

В корабле открылся люк и кто-то спрыгнул на бетон, снова лежавший под опорами корабля монолитной площадкой. Хрупкая фигурка приблизилась и я узнал Женечку, девушку, “живущую тут, неподалеку”. Впрочем, от прежней Женечки она отличалась: кожа стала бледнее, совершенно пропали и без того немногочисленные морщинки, в больших зрачках сверкало что-то неземное.

– Дядька твой, Ванечка, работал диспетчером, семафорил тут, на краю галактики, до самой смерти. Теперь вот я заместо него, тетя Маша.

Она улыбнулась, потрепала меня за ухо. Я стоял приоткрыв рот, по прежнему сомневаясь в том, что все это происходит наяву.

Женечка протянула руку, коснувшись моей ладони.

– Что там у тебя? В большом городе? Семья? Друзья?

Пожал плечами.

– Нет, не обзавелся… пока. Да и друзья, по правде сказать… Скорее приятели.

– Полетишь со мной?

– Куда?

– Хочу домой, побывать в родных краях. Хотя бы ненадолго!