Переселение. Часть 8

Они снова завтракали вместе – не пытаясь разговаривать, не поднимая глаз. Уже вошло в привычку готовить по очереди: один день старик, другой день майор. Сегодня была очередь Вадима. Он не стал мудрствовать, пожарил яичницу с беконом, сварил кофе.

– Полетишь? – спросил вкрадчиво, как бы между прочим.

Фолкор отрицательно помотал головой и продолжил есть. Это удивило майора. “Неужели бросил поиски? А может… нашел? Нет, если бы он отыскал Наташу, наверняка бы привез обратно”. Решение старика остаться дома озадачило Вадима. Ему было гораздо удобнее оставаться днем одному. Он надеялся посмотреть запись на коммуникаторе и, если повезет, все-таки забраться в подвальное помещение. Но пока Фолкор дома, об этом нечего было и думать.

Майор вышел на улицу, потянулся, разминая мышцы. Хозяин дома прошел мимо и у самой калитки обернулся.

– Скоро надо будет пшеницу убирать. Некоторые машины у меня есть, но лишняя пара рук не помешает. Если сможешь, – отвернулся, пошел своей дорогой, в сторону поля.

– Хм. Пшеницу убирать… Вот, значит, почему ты бросил поиски.

Старик его уже не слышал. Вадим испытывал одновременно и чувство вины за то, что живет иждивенцем, и чувство неприязни, подозрительности к старому обитателю станции. Не мог он себя заставить поверить в добрые намерения Фолкора. По крайней мере до тех пор, пока не раскопает все его тайны.

Спохватившись, майор вернулся в дом. “Что же это я время теряю? Пока он там, на поле, самый момент извлечь шпионское оборудование!”. У лестницы, ведущей вниз, остановился, обернулся на входную дверь, прислушиваясь. Тихо. Стал спускаться. Крутая лестница с узкими ступеньками не стала удобнее, но Вадим уже приноровился, да и нога слушалась его с каждым разом все лучше.

Вот и знакомая щель в каменной кладке. На какое-то мгновение ему показалось, что коммуникатора нет на месте, даже холодок пробежал по спине, но он протянул руку, нащупал среди шершавых камней гладкую поверхность. Здесь! Просто хорошо спрятал – так, что и сам не смог увидеть.

Вадим сунул устройство в карман, быстро, как только смог, поднялся наверх. В доме по прежнему было тихо. Он юркнул в свою комнату, прикрыл дверь. Как и следовало ожидать, коммуникатор разрядился. Пришлось воткнуть его в розетку и ждать еще минуту, пока он загрузится. Майор нашел в дебрях операционной системы запись, включил. Экран был темным, будто камеру чем-то закрыли, но это лишь оттого, что спуск в подвал не освещался. Вадим встревожился – а видно ли будет хоть что-нибудь, когда появится Фолкор? Он промотал запись, в самом конце, перед тем, как у коммуникатора села батарейка, мелькнуло что-то светлое. Открутил на пару минут назад. “Вот!”.

Старик спускался по лестнице почти с таким же фонариком, какой днем ранее использовал Чернаков. Чувствительному объективу этого освещения оказалось достаточно. Вот Фолкор повернулся спиной, подошел к стальной двери. Провел левой рукой по каменной кладке. Вадиму пришлось еще два раза перематывать запись, прежде чем он разглядел – на какой именно камень надавил хозяин. Металлическая створка скользнула в сторону, открывая проход буквально на секунду. Но майор успел увидеть, что там, внутри. Он поставил запись на паузу и долго смотрел на экран.

Не было никаких сомнений, что в подвале деревянного дома находится самый настоящий Центр управления! Вадим мог только гадать, к чему подключены эти приборы, пульты, мониторы… Очевидно, они служили не для управления сельскохозяйственной техникой. Тогда для чего? Ведь не для управления же всей станцией?

Майору очень хотелось вскочить, броситься туда, вниз, чтобы самому пройти мимо стальной двери и разобраться в назначении Центра управления. Но терять осторожность не следовало. Ведь у него даже нет оружия – пистолет забрала Наташка, а ружье старик носит с собой.

Вадим вышел на улицу, доковылял до калитки. Где-то далеко впереди, в километре, а может и больше, шевелилась рядом с комбайном крохотная фигурка. Вадим решился! Спустился вниз, посветил на камни, выискивая тот, особенный. Надавил на него.

Свет множества диодов сначала ослепил его. Чернаков несколько секунд привыкал к освещению, потом осторожно вошел внутрь, оглядываясь по сторонам. В первую очередь его интересовали камеры слежения. Конечно, они могли быть и незаметны его взгляду, надежно спрятаны, но ведь могли быть и смонтированы открыто, где-нибудь в углу, под потолком. Тогда об этом лучше узнать сразу. Но ничего похожего он не обнаружил.

Весь подвал представлял собой коридор, метров двадцати в длину и трех в ширину. Вдоль стен стояли многочисленные приборы, на потолке подвешены точечные светильники, на полу – бетонные плиты. Майор подвинул к себе кресло на колесиках, сел. В нерешительности посмотрел на ближайший монитор и клавиатуру. Шевельнул мышкой.

Ожившее изображение транслировало видеозапись. Он пригляделся, склонившись ближе к экрану. Картинка казалась ему знакомой. Вадим навел курсор на стрелку вправо, нажал. Изображение сменилось. Сверху, вместо надписи “cam021344”, появилось “cam021345”. Он нажал еще, и еще. Картинки менялись одна за другой и Вадим уже понимал, что он видит.

Вытер испарину со лба. “Когда я смогу уйти? Ночью? Наташка нашла общий язык с эдеркопами, тварями, которых Фолкор ночью во двор выпускает. Потому и смогла улизнуть под покровом темноты. А меня они не любят… Днем? Может – сейчас?”. Вадим встал, оперся на больную ногу. Если выломать хорошую палку, то идти можно.

– Да. Надо уходить!

Он еще раз бросил взгляд на монитор, зло прищурился.

* * *

– Не буду я его женой…

Наталья выковыривала семечки из разрезанного фрукта, похожего на яблоко.

– Не буду! – “яблоко” полетело в дальний конец пещеры.

Ванхемпи сидел рядом, не решаясь вставить слово. Его мучали, разрывали на части верность отцу, народу, и… что-то еще, незнакомое, заставляющее с тоской глядеть на волосы чужестранки, ее алеющие от гнева щеки, сверкающие глаза.

– Что за бред, в самом деле! Мы разные существа, принадлежим разным видам. У каждого свои обычаи, привычки. Культура, в конце концов!

Она вскочила, стала ходить по пещере из стороны в сторону.

– Он уверен, что ты – женщина Темного Человека, – тихо заметил юноша.

Наташа порывисто направилась к Ванхемпи, склонилась над ним.

– Я своя женщина, собственная! – она ткнула пальцем в свою обнаженную грудь, – Понимаешь? Нет у меня хозяев! Я у Фолкора случайно оказалась. Да, он помог мне, но и не более того. А теперь мне надо идти дальше, к своим, а не участвовать, черт побери, в каких-то театрализованных представлениях! В роли невесты…

Подобрала “яблоко”, стряхнула с него пыль, откусила, глотая слезы вместе со сладкой мякотью.

– Слушай, – снова подошла к Ванхемпи, заговорила уже тише, менее агрессивно, – Это ведь… Просто формальность, правда? Обычай, традиция. Твой отец не собирается на самом деле сделать меня своей? Ну… Как женщину?

Сын светлого йохтая посмотрел на нее с удивлением.

– А разве можно получить женщину не по-настоящему?

“Яблоко” снова полетело в сторону и на этот раз развалилось на мелкие кусочки, ударившись о стену. Наташа забилась в угол, уткнулась лицом в колени. Плечи ее мелко вздрагивали.

– Не хочу-у…

Ванхемпи приблизился, осторожно коснулся ее руки.

– Эй, перестань. Все будет хорошо. Мой отец великий вождь, в этом нет ничего…

Девушка подняла голову, посмотрела на него хоть и заплаканными глазами, но так яростно, что он не решился продолжить.

– А ты, сын вождя? Ты сам – разве не желаешь мне добра? Я же вижу, ты хорошо ко мне относишься!

Он смутился, потупил взор.

– Если ты и правда добр ко мне, – горячо шептала Наташа, прижав свои ладони к его щекам, – Помоги мне сбежать!

Ванхемпи вырвался из ее объятий, поднялся на ноги и выскочил из пещеры. Он оставил на страже верного воина, а сам что было духу понесся через ходы, галереи, выскочил из каменного чрева скалы и, спустившись по едва заметным ступенькам, скрылся в зелени леса.

Он нарушил волю отца, оставив пленницу без личного присмотра больше, чем на несколько минут. Но по другому поступить не мог! Он не в силах был и дальше находиться рядом с этой женщиной. Иначе… Иначе она бы заставила его сделать то, о чем просила. Ванхемпи, сын Таркеина, готов был сломаться, подчиниться воле чужестранки. И он ненавидел себя за это.

Ветки деревьев хлестали его по лицу, испуганные птицы кричали над головой, выдавая движение, но Ванхемпи было все равно. Он бежал, бежал… Пока хватало дыхания, пока были силы. Потом упал в траву, закрыл голову руками, словно это могло помочь. Успокоившись, сомкнул веки и провалился в сон.

Когда очнулся, солнце уже стало луной. Ванхемпи выругался, пошел сквозь кусты к речушке, чтобы умыться. Русло ее петляло от самого канала, благодаря чему здесь всегда водилось много рыбы – сын Таркеина знал это, мужчины часто ходили сюда на рыбалку. Он зачерпнул горсть прохладной влаги, плеснул в лицо. И тут заметил, как по реке плывет нечто странное.

В ночном сумраке сложно было сказать наверняка, но, кажется, это был плот. И кто-то живой, стоя на этом плоту, отталкивался от дна длинным шестом. Его заметили, прятаться поздно. Ванхемпи погладил рукоять кинжала. Если бы у неизвестного, направляющего сейчас плот к берегу, было оружие вроде того, что нашли с чужестранкой, он бы уже мог убить Ванхемпи. Значит, они в равных условиях. А если у того нет и кинжала…

Незнакомец неуклюже спрыгнул на берег. Он сильно припадал на одну ногу, помогая себе уже другим, более коротким шестом. “Прекрасно! Калека не соперник опытному воину”. Подошел ближе к Ванхемпи и теперь тот смог разглядеть его лицо. Да, несомненно это был сородич чужестранки. И Темного Человека. Он показал юноше обе руки, демонстрируя свои мирные намерения. “Так я тебе и поверил, хитрый пришелец! Пожалуй, еще один человек в племени будет лишним…”. Сын вождя позволил хромому сделать еще один шаг, а потом стремительно выбросил руку вперед, целясь отточенным лезвием в грудь врагу.

Что случилось дальше, Ванхемпи понял не сразу. Его кинжал словно сам собой выскочил из ладони и воткнулся в землю. Запястье хрустнуло, дикая боль пронзила руку, затмевая весь остальной мир.

– А-а-а! М-м…

Незнакомец взял кинжал, сунул за пояс. Припал на колено здоровой ноги, вытянув покалеченную.

– Что ж ты, ушастый? Я ведь с самыми лучшими намерениями. Неужели непонятно?

Ушастый прижимал к себе руку, все еще перекатываясь с боку на бок. Наконец нашел в себе силы сесть, посмотреть на обидчика.

– Ну, давай! Убей меня!

– Тьфу… – майор сплюнул, достал из-за пояса кинжал, протянул его Ванхемпи рукоятью вперед, – Глупостей делать не будешь? Тогда держи. Убери подальше, чтобы не порезаться.

Тот недоверчиво взял оружие. Новых попыток нападения решил не предпринимать – слишком уж ловок этот калека. Убрал кинжал в ножны.

– Давай руку гляну, – не дожидаясь, пока сын вождя позволит Вадиму осмотреть запястье, тот сам потянул его на себя, дернул, заставив хрустнуть сустав. Ванхемпи лишь охнул, не успев вскрикнуть от новой вспышки боли, которая, впрочем, почти сразу отступила.

– У нас могли быть совсем разные кости, – недовольно проворчал он.

– О, ты знаешь интернациональный? Это сильно упрощает дело.

– За Наташей пришли? От Темного Человека?

Вадим застыл с открытым ртом, так и не успев задать вопрос.

* * *

Чтобы привести Наташу в лес, пришлось убедить отца в том, что девушка имеет право на последнюю прогулку за пределами пещер. Воинов, сопровождавших нареченную, Ванхемпи отослал в километре от реки, сказав, что дальше поведет ее один.

Едва завидев на берегу знакомую фигуру, Наташа бросилась в объятия Вадима. Стиснула его, уткнулась лицом в грязную куртку. Прошептала: “как я хочу, чтобы ты сейчас арестовал меня и посадил за решетку!”. Майор улыбнулся.

– У тебя… очень милое платьице.

Она попыталась было прикрыться, но потом покачала головой, улыбнулась в ответ.

– Что будем делать?

Трое сидели вокруг небольшого костра уже больше часа, но только теперь Чернаков решил озвучить витавший в воздухе вопрос.

– Есть двести тысяч колонистов, которые вынуждены жить в нечеловеческих условиях. Если мы им не поможем, то не поможет никто, уж это я могу сказать наверняка. И… Ты знаешь, – он посмотрел на Наташу, – Чтобы помочь им, нам придется туда вернуться и сломать систему. Найти единомышленников, смелых людей, готовых сражаться и даже погибнуть.

Наташа кивнула.

– Я не думала об этом именно так, но в глубине души все равно знала, что рано или поздно это случится. Еще тогда, когда прочитала первые знаки основателей. И я благодарна тебе, что сейчас ты на правильной стороне. На нашей стороне.

Вадим отмахнулся.

– Есть еще кое что. Фолкор! Или Темный Человек, как они его называют, – он кивнул на молчащего Ванхемпи, – Я не знаю, кто такой этот старик. Может человек, может нет. Но под домом, в подвале, у него телеметрия системы наблюдения за верхними уровнями. Он видит и слышит все, что происходит у колонистов.

– Но… зачем?

– У него спроси, – проворчал майор, – Факт остается фактом: он наблюдает за людьми и я почти уверен, что, если что-то пойдет не так, как ему хочется, он сможет вмешаться. Перекроет кислород, отопление, что-нибудь еще – не могу сказать. Но если бы он хотел помочь людям, пустить их сюда, во внутреннюю часть станции, то давно бы уже это сделал.

– Я… Я верила ему, – Наташа растерянно грызла ноготь.

Вадим обнял ее, погладил по голове. Потом посмотрел на Ванхемпи.

– Что вы знаете про старика?

В глазах у сына вождя мелькнул страх.

– Если люди придут, он убьет их. Как убил почти весь наш род и заставил тех, кто выжил, прятаться в пещерах.

– Убьет? – усмехнулся майор, – Один? Всех?

– Всех. В прошлый раз с ним была армия демонов.

– Каких-то монстров, что ли? Вроде эдеркопов?

– Я не знаю их сущности. Темные фигуры, которым были нипочем даже пули. Во всяком случае, так рассказывали старейшины.

Вадим погладил забинтованную ногу.

– Ну хорошо! Давай ближе к делу. Наташа к вам не вернется, не хватало еще, чтобы ее там… Кхм… Ну, одним словом… А если она не вернется, то с тебя, я так понимаю, шкуру снимут, да? Поэтому предлагаю тебе, сын вождя, на какое-то время уйти из племени.

Ванхемпи встал, одернул набедренную повязку.

– Я не оставлю свой народ.

– Как знаешь, – похоже, это решение нисколько не расстроило майора, – Значит, мы уйдем с ней вдвоем.

– Погоди, – Наташа остановила Чернакова, уже тушившего костер, – Мы не знаем точно, куда идти. А ты?

Она посмотрела на Ванхемпи. Тот упрямо молчал, но, наконец, не выдержал.

– Знаю, наверное.

– Скажешь нам? – она подошла ближе, заглянула в его большие, желтые зрачки, – Мне скажешь?

Ванхемпи тяжело вздохнул.

– Вам все равно не уйти. Этот, – он кивнул на майора, – Хромает. А за тобой отец отправит лучших воинов. Они найдут вас прежде, чем вы доберетесь до места, и я ничем не смогу им помешать, даже если захочу. Отец просто запрет меня в пещере, когда узнает, что я потерял тебя. Вообще, до свадьбы к тебе слишком много внимания. А вот после… После – другое дело.

Чернаков двинулся к нему хромающей походкой.

– Может тебе доломать все-таки руку, а?

– Успокойся, Вадим. Он прав. И ты это прекрасно знаешь.

Чертыхнувшись, майор раскидал ботинком угли, затоптал их.

– Прав, прав… Но это же не значит, что ты обязана к ним вернуться?!

Наташа думала, наморщив лоб. Она смотрела то на офицера, когда-то едва не посадившего ее в тюрьму, а потом спасшего от смерти, то на юношу с неизвестной планеты, который должен был сторожить ее ради своенравного отца, но теперь готового рискнуть ради нее всем.

– Я вернусь в пещеры. А ты, Вадим, иди вперед. И не спорь со мной! Может, Ванхемпи даст тебе провожатого, если у него есть верный человек.

Сын вождя кивнул.

– Отлично. Найдешь путь к верхним уровням – не жди меня, уходи. Я догоню потом. Пусть только закончится эта проклятая свадьба…

* * *

Барабанный бой, петляя между скал, запутывая того, кто мог бы попытаться определить его источник, разносился на много километров вокруг. Майор обернулся, замер, стараясь перевести дыхание. Провожатый подгонял его – мальчишке хотелось скорее вернуться домой, туда, где сейчас празднество и веселье. “Не для всех оно, веселье это”. Вадим сжал зубы, двинулся дальше.

Большая пещера освещалась красным светом дюжины факелов. Где-то снаружи, за тяжелой ширмой, еще гуляли, поднимали бокалы с ягодным вином… Но здесь, казалось, воздух становился вязким, поглощал звуки извне. А может, Наташе это только казалось.

Набедренная повязка на ней была сплетена из белых лепестков болотного цветка, все тело разрисовано цветными красками. Она надеялась, что вино поможет притупить ощущения, сделает ее менее восприимчивой к тому, что происходит, но хмель никак не желал кружить ей голову.

Девушка позволила уложить себя на большой настил, покрытый пестрой, лоскутной тканью. “Для него это лишь ритуал. Просто ритуал”. Почему-то вспомнилась Земля, далекие студенческие годы. Зеленый первокурсник, с которым первый раз… Наташа закрыла глаза. Оставить комментарий