Переселение

Их было двести тысяч. Несчастные обитатели космического корабля, двигатели которого повредил астероид. Система защиты сделала все возможное, но… не настолько хорошо, чтобы после столкновения можно было продолжить полет. До ближайшего обитаемого мира тысячи астрономических единиц, сигнал о помощи будет идти годы. Надежды на спасение не осталось: корабль медленно вращался вокруг своей оси, гонимый инерцией все дальше и дальше, в сторону от намеченного пути, в глубину черной бесконечности.

Паника, крики, полные ужаса взгляды, ищущие поддержки в глазах того, кто рядом… Команде стоило больших усилий успокоить пассажиров, навести порядок. Управляющий экспедицией делегировал все полномочия капитану, позволив тому принимать решения и использовать любые меры для поиска выхода из кризисной ситуации. Если потребуется – не считаясь с моральными устоями и правами гражданских. Все ради одной цели: найти путь к спасению.

Были урезаны рационы питания, жестко контролировались расход и регенерация кислорода, ограничено потребление энергии. Упаднические настроения подавлялись в зародыше, для этого некоторых пассажиров изолировали, запирали в корабельной тюрьме. Но человек привыкает ко всему: прошла неделя, другая, уже никто не роптал, беспрекословно подчинялись приказам, убеждали себя, что капитан прав, что не все потеряно, надо лишь потерпеть, не терять надежду.

Прошло несколько месяцев, прежде чем их терпение, наконец, было вознаграждено! В зоне видимости корабля появился крупный объект.

– Что это? – спросил управляющий, выглядывая из-за плеча капитана.

Тот облизал пересохшие губы, выдавил из себя хриплым голосом:

– Путевая Станция!

Огромное сферическое сооружение, созданное не силами природы, но руками разумных существ. Когда-то галактика была наполнена этими осколками древней, давно исчезнувшей цивилизации, сейчас же они встречались все реже и реже. Объекты были различны по форме и размерам, но каждый из них настолько непохож на все, что создавали люди и известные человечеству цивилизации, что ошибиться невозможно – это действительно Путевая Станция. Приют для странствующих.

После осмотра объекта и короткого совещания капитан принял решение о переселении. Размеры станции, превышающие корабль в десятки раз, навигационные огни, свидетельствующие о наличии энергии, результаты исследований других подобных приютов, известные людям, обещали гораздо больше возможностей, чем могла дать поврежденная скорлупка, созданная на Земле.

Времени у них было немного. Остановить корабль или затормозить его они не могли, поэтому необходимо было за несколько дней перебросить двести тысяч человек и все запасы продовольствия, используя лишь два челнока, имеющихся в наличии. Они успели. Последний рейс челнок № 2 совершил на предельной для своих возможностей дальности, когда брошенный корабль почти скрылся из виду…

* * *

– Капитан, посмотрите! – девушка в белом, местами заштопанном платье, пыталась пробиться к суровому человеку, окруженному охраной, – Посмотрите, прошу вас! Это важно!

Охранники оттеснили ее, не позволяя приблизиться. Девушка держала в руке пачку бумажных листов, на которых черными, размашистыми закорючками были намалеваны странные знаки. Капитан замедлил шаг, обернулся.

– Кто вы?

– Наталья Светлова, – она тянула шею, пытаясь выглянуть из-за плеча телохранителя, – Я преподаю литературу в школе.

Он снова отвернулся.

– Запишитесь на прием. Сейчас я занят.

– Вы не понимаете! – крикнула девушка, – Мы можем найти дорогу… Я знаю, как прочитать…

Капитан махнул рукой. Кто-то ухватил девушку за локоть, потащил в сторону.

– Пустите, идиоты! Я должна поговорить с ним!

Некоторое время она сопротивлялась, потом к жандарму присоединился еще один, ее скрутили. На запястьях щелкнули наручники.

– Куда эту? К остальным?

– Нет, пускай пока в одиночке посидит.

Провели по коридору, заставили спуститься вниз по узкой лестнице. Слабо освещенное помещение, вдоль стен которого тянулись ряды металлических дверей, когда-то было светлым залом, построенным чужими с неизвестной целью. Теперь это была тюрьма.

Одна дверь открылась – из комнаты для допросов вывели человека. Жандарм, конвоирующий девушку, бросил напарнику:

– Постой, давай ее сразу к майору. Он, кажется, освободился.

Наташа взглянула на арестованного, заметила у него на лице кровоподтеки. Мужчина показался ей знакомым. Впрочем, в этом нет ничего удивительного: в колонии все видели друг друга хотя бы раз.

Ее втолкнули в комнату, посадили на стул. Молодой парень в форме, едва ли намного старше Наташи, мельком посмотрел на Светлову, снова углубился в свои записи. Конвоир положил ему на стол пачку листов, которыми совсем недавно девушка трясла перед капитаном. Вышел.

– С какой целью занимались экстремистской деятельностью? – не поднимая глаз спросил ее майор.

– Это неправда. Я ничего такого не делала. Я лишь хотела показать капитану, сообщить, что…

Майор взял несколько листов с черными символами и Наташа заметила на костяшках его пальцев ссадины. Скривилась с отвращением.

– Я лишь хотела сообщить, что знаю, как найти дорогу в центральную часть Станции. Я могу прочитать их знаки.

Он приподнял брови, показал бумагу, которую рассматривал, как бы спрашивая – “эти?”.

Она кивнула. Усмехнувшись, майор покачал головой.

– Сказки. Нет никакой центральной части. И вам это не хуже меня известно, девушка. А вот распускать слухи о таких вещах, смущать народ, подталкивая его к беспорядкам, это и есть самый настоящий экстремизм.

Он не стал ее дальше допрашивать. Вызвал конвойного, приказал запереть Наталью до утра, “чтобы подумала”.

Клетушки камер отделялись друг от друга матовыми бронированными стеклами, в которых для вентиляции, под самым потолком, были сделаны круглые отверстия. Преподавательница литературы видела справа и слева от себя размытые силуэты других арестантов: когда они приближались – становились более четкими, удаляясь снова превращались в мутные пятна.

– За что вас? – послышался голос из-за стекла.

Наташа не сразу поняла, что обращаются к ней. Голос уточнил:

– Да-да, вас.

Пожала плечами.

– Говорят, за экстремизм.

Сухой смех с астматическим посвистыванием перешел в надрывный кашель. Когда человек с той стороны успокоился, он тихо пробормотал:

– По мнению капитана мы все экстремисты. Но за что вас на самом-то деле? Чем вы ему не угодили?

Приложила ладонь к холодному стеклу.

– Пыталась доказать, что есть дорога в центральную часть Станции. Показывала надписи чужих, которые сумела расшифровать, – она прищурилась, вглядываясь в размытый силуэт, – Я вас знаю? Это вас допрашивали передо мной? И голос мне кажется знакомым.

Человек вздохнул.

– Возможно. Я общался со многими студентами филфака. И даже пытался доказывать, как и вы, что символы древних можно прочитать.

– Ну конечно! – воскликнула девушка, – Профессор Тучин! Как я вас сразу не узнала?

Он снова засмеялся, но в этот раз сдержанно, чтобы не закашляться.

– Ничего удивительного. Физиономия от побоев, знаете ли, слегка распухла.

Наташа метнула полный ненависти взгляд в сторону металлических дверей, за которыми был коридор и допросная комната майора.

– Вы поправитесь. Мы с вами еще докажем, профессор…

– Ничего мы не докажем, деточка. Я уже во всем сознался – и в том, что совершал, и… Во всем остальном тоже.

Девушка сжала губы, прильнула к стеклу, будто хотела дотянуться своим теплом до одинокой, искалеченной души.

– Но вы ведь верите, что это правда? Что у любой Путевой Станции есть сердцевина, в которой созданы условия для нормальной жизни?

За стеклом долго молчали. Наконец, когда Наташа уже перестала ждать ответ, профессор заговорил.

– Мы исследовали объект на глубину не более пятидесяти метров. Я входил в состав комиссии, которая занималась этим год назад, сразу после переселения. Что там в глубине, куда мы не смогли проникнуть – неизвестно. Официальная версия – энергетическое ядро. Но почему внешние уровни, в которых нам сейчас приходится ютиться, больше похожи на технические помещения, чем на жилые отсеки? Где древние устроили оазис для космических путников? Ведь не среди канализационных труб и электрических кабелей, правда? Черт побери, да мы на своем корабле жили в лучших условиях! Если б найти золотой ключик к тайному ходу в этой каморке. Эх… Но что теперь говорить.

Наташа чувствовала, как бьется ее сердце. Она потянулась выше, к вентиляционным отверстиям.

– Послушайте, профессор. Профессор Тучин! Я знаю, это звучит самонадеянно, но, кажется, я расшифровала некоторые надписи. И знаю, как попасть внутрь. На самом деле все просто, надо лишь следовать указателям.

– Никому больше не говорите об этом. И сами выкиньте из головы.

– Но почему?!

– А вы оглядитесь вокруг. Как считаете, капитану и команде нужна центральная часть? Мне кажется, им гораздо уютнее среди труб и кабелей. Вечная чрезвычайная ситуация, знаете ли, непрерывная борьба за выживание, в которой они главные, а интересы остальных не имеют значения.

Профессор замолчал. Его фигура стала расплывчатой, он отошел от стекла и, похоже, не собирался продолжать разговор.

* * *

– Я отпускаю вас, но в личном деле будет предупреждение, – майор поставил размашистую подпись, протянул Наташе бумагу, – Еще раз позволите себе нечто подобное и одной ночью в камере вы не отделаетесь. К администрации, тем более к капитану, вам приближаться запрещено.

Она кивнула, смяла бумажку, сунула ее в карман платья. Некоторое время смотрела на майора в упор, пока он, почувствовав ее взгляд, не поднял голову.

– Вы можете идти. Или что-то еще хотите?

Она вздохнула, набираясь смелости.

– Я знаю, вы мне не верите. А может боитесь верить. Но… Хотите, я покажу вам?

Майор выпрямился.

– Что покажете?

– Дорогу. В ту самую сказку.

Он с раздражением бросил ручку на стол.

– Вы просто невыносимы, Наталья… – заглянул в дело, – Наталья Светлова!

Несколько раз пришлось проходить мимо патрулей, но, завидев майора, странную пару неизменно пропускали. Наташа не могла угадать, на каком уровне находится, но ей почему-то казалось, что они спустились гораздо ниже пресловутых пятидесяти метров. Время от времени майор спрашивал “куда дальше?”, девушка сверялась со знаками древних и указывала направление.

Через полчаса остановились в тупике. Наташа лихорадочно листала записи, бормоча себе под нос “не то, не то…”. Ее спутник нетерпеливо оглядывался по сторонам, переминался с ноги на ногу. Когда девушка просмотрела все бумаги и стала перечитывать их по второму кругу, он не выдержал.

– Вы потратили час моего времени! Боюсь, я вынужден буду доложить…

– Как вас зовут? – перебила Наташа.

– Для вас я просто майор. Но если это поможет поиску сказочной сердцевины, – он с издевкой усмехнулся, – То Чернаков, Вадим Сергеевич.

– Вот он, Вадим Сергеевич, – она показала ему загадочный символ, – Не знаю, почему в первый раз пропустила его.

Майор с сомнением поглядел на странную, почти детскую закорючку.

– Очень хорошо. Рад за вас, Светлова. Что дальше?

Она огляделась, провела ладонью по плоской панели, стирая толстый слой пыли. Чернаков с удивлением увидел на металле рисунок: такая же закорючка, как на бумаге в руках Наташи.

– Черт тебя подери…

– У вас есть оружие?

– Зачем? – майор нахмурился, – Есть, конечно.

Девушка надавила на панель.

В первую секунду ей показалось, что отключились освещение и искусственная гравитация. Потом она поняла, что под ними просто раскрылся люк и теперь они падают в бесконечную пропасть. Вадим Сергеевич истошно вопил, нелепо размахивая руками. Наташе тоже было страшно, но она верила, что падение вот-вот закончится, их подхватит неведомая сила и плавно опустит в центре другого – просторного, чистого и теплого мира.

Оставить комментарий