Мимо старого кладбища, мимо Адской машины. Часть III

Она вышла к тоннелю с заброшенным кладбищем вечером следующего дня. Дневной переход дался Ленке нелегко: температура опять упала, почти до сорока, а развести огонь было не из чего. Что там дед говорил про Адскую машину? «Она не сломалась, нет! Она лишь хочет избавиться от блох. От нас, людей. Она, ешкин кот, сама себе сингулярность». Может и так. Дед верил, что операционная система климатической установки эволюционировала, и теперь следит за каждым шагом каждого человека.

Из вентиляционных шахт, мимо которых Ленка проходила, иногда дул ветер, а если в какой случалась протечка, то еще и вьюжило снегом. И еще ей казалось, что позади, в глубине тоннеля, за ней кто-то бредет.

Ленка остановилась. В очередной раз оглянулась, хлопая заиндевевшими ресницами. Хруст снега под тяжелой поступью, который мерещился ей уже несколько раз, и который казался особенно неприятным здесь, в месте упокоения первых колонистов, растворился в утробном завывании ветра. Ленка вздохнула, с содроганием поглядывая на земляные холмики, увенчанные нехитрыми надгробиями. «Хорошо тебе, дед, говорить, что мертвецов нечего бояться! А ну как вылезет сейчас из могилы… Тьфу, дура! Тьфу, тьфу, тьфу!». Ударила сама себя по щеке, нарочито весело и громко матюкнулась. Попыталась растянуть губы в улыбке.

– Ерунда! Это все суеверные, безосновательные… Ааааа!!!

Кусок бетона, отвалившийся от свода тоннеля и рухнувший прямо за ее спиной, заставил девушку с визгом подпрыгнуть, после чего она опрометью бросилась бежать, поскальзываясь, перепрыгивая через могилы. Перед глазами мелькали вырезанные на камне или нарисованные на пластике даты рождения и смерти.

– Ах!

Ленка споткнулась, полетела вперед, выставив руки. От удара о каменный валун, водруженный на одну из могильных плит, в глазах у нее потемнело. Ленке показалось, что она сломала оба запястья. Камень покачнулся, завалился на бок и медленно съехал с плиты.

Девушка жмурилась от боли, прижимая к себе руки. Ее крик прокатился по всему кладбищу, отражаясь от серых стен, изъеденных оспинами разрушения, превратился в слабый стон, потом в злое шипение. Прошло несколько минут, пока она не пришла в себя. Ленка села, проморгала выступившие на глазах слезы. Попробовала пошевелить руками. Больно, но терпимо. Значит ушиб, не перелом. С досады пихнула ногой край железной плиты, которая на удивление легко поддалась. Похоже, когда-то она была простой металлической дверью.

– Уу, гадство!

Продолжая разглядывать свои запястья, краем глаза заметила движение. Не поверила, замерла. Ужас холодком пощекотал ей спину. Медленно, упираясь в землю ботинками, отползла подальше. Ленка была готова поклясться, что видела, как из приоткрытой могилы высунулась и быстро скрылась обратно… Рука? А может, просто тень? Игра света?

Она поднялась. Надо бы попробовать снова придавить плиту камнем. Но нет, фигушки! Она туда не вернется. Да и куда ей с ушибленными-то руками? А может, правда почудилось? У страха, говорят, глаза велики. Она недолго колебалась, любопытство взяло верх над страхом и беглянка снова приблизилась к камню. На его поверхности она разглядела выбитые строчки: «Памяти жертв аварии в радиационной лаборатории номер 13». Далее – список из восьми имен, с разными датами рождения и одной на всех датой смерти.

– Ты чего там делаешь, любопытная Варвара?

Ленка вздрогнула, обернулась, уставившись распахнутыми глазами на фигуру, идущую с той же стороны, откуда пришла сама. Не узнать этого человека было невозможно, и от сердца у нее отлегло.

– Не Варвара я, меня Ленка зовут.

– Знаю. Чего натворила, спрашиваю?

– Я случайно, господин мэр.

Он подошел, увидел сдвинутую плиту.

– Нехорошо, нехорошо.

С кряхтением поставил металлический прямоугольник на место, попробовал перекатить на него камень. Но тот был тяжел даже для взрослого мужчины.

– Вот незадача. Да-а, нехорошо, – снова повторил он, почесывая затылок, – Как же ты его умудрилась?

Она пожала плечами.

– Ну ладно, потом позову кого-нибудь, сделаем как было. Идем! – он легонько пихнул ее в спину, направляя не в сторону деревни, а дальше по тоннелю, – Переночуем в пещере, здесь недалеко. А завтра провожу тебя домой.

Мэр еще раз обернулся, с досадой и беспокойством взглянув на могилу.

Среди валунов, бывших когда-то частью разрушающихся тюбингов, можно было отыскать уютное логово. Но никто бы не поручился, что во время сна тебя не засыплет новой порцией бетонного крошева. Поэтому Ленка искренне радовалась встрече с мэром, хоть и понимала, что миссия ее провалилась.

– Расскажешь, куда и зачем шла?

Она промолчала, но не потому, что не хотела говорить – просто не знала, с чего начать.

– Дед наводку дал?

Она кивнула.

– Ясно.

Они медленно пробирались вперед, обходя стороной подозрительные места. Вскоре впереди показалось пятно, темнеющее на стене тоннеля, которое можно было принять не то за выемку, образовавшуюся после обвала, не то за искусственное углубление. Подойдя ближе, Ленка поняла, что это и есть вход в пещеру, внутри которой оказалось гораздо теплее, да и ветра почти не чувствовалось. Возможно, ее купол подходил слишком близко к поверхности земли.

Привыкнув к сумраку, Ленка осмотрелась. То, что она увидела, заставило ее насторожиться: вокруг было множество человеческих костей, они валялись на земле без всякого намека на захоронение. В центре пещеры пепельным пятном виднелось кострище, рядом с которым лежал череп и еще несколько костей. Не до конца обглоданных. Ленка обернулась к мэру.

– А что здесь…

Договорить она не успела: хлесткий удар по лицу уложил ее на холодные камни. Какое-то время перед глазами у девушки плавали разноцветные круги, потом ясность сознания вернулась.

– М-м-м… Какого черта…

Она попыталась сесть, но с первого раза не вышло, снова откинулась на спину.

– Лежи. Сама же пришла, чего теперь. Обычно таких, как ты, я не трогаю, – он брезгливо поморщился, – Искать ведь будут. Особенно дед твой, всех на уши поставит. Ну ничего, господин Йерн найдет виноватого. Он как раз топает по следам волка. Знала бы ты, какого труда стоило мне заманить зверюгу в наше ледяное царство. Зато будет теперь на кого свалить всех пропавших.

Господин мэр вытер платком бисеринки пота со лба, достал старый, с зазубренным лезвием нож. Сталь погладила девушку по щеке, оставляя кровавую полоску.

– Я давно не ел…

До могилы, потревоженной несколькими минутами ранее, едва слышно доносился ее испуганный голос: «Нет! Нет! Не трогайте меня!».

Освобожденная от камня плита вздрогнула. Приподнялась, сползая в сторону.

В пещере мэр смотрел на тонкую ленкину шею, ее увлажнившиеся глаза, приоткрытые губы.

– Не подумай ничего плохого, – на откормленном лице людоеда отразилось сомнение, – Но мне нужно!

Он облизнулся, продолжая нависать над жертвой душным, отвратительным мешком.