Сынок, переустанови сестру

– Сынок, переустанови сестру, она опять зависла.

– Мам, мне некогда, я опаздываю! Пусть папа переустановит.

– Он будет поздно вечером, а у нее еще уроки не сделаны.

Людвиг вздохнул, проворчал себе под нос:

– Уже второй раз в этом месяце… Раньше хоть перезагрузка помогала.

Мать услышала его, дала тычка.

– В школе эпидемия, какой-то вирус гуляет. В ее классе уже семь человек заразилось.

– А я предупреждал, что нельзя ставить бесплатный антивирус.

Впрочем, это он сказал уже в комнате сестры и мать его не услышала.

Люси сидела на кровати, вокруг были разложены пластинки электронных учебников – видимо, она зависла как раз перед тем, как заняться домашним заданием. Возможно, именно из-за него и зависла. Голова ее была понуро опущена, глаза бессмысленно смотрели в пол. Едва заметно подергивалось правое веко.

Людвиг достал коммуникатор, приложил ко лбу сестры. По экрану побежали строчки с кодом, графики, диаграммы – контакт установлен. Парень сел на пол, стал быстро закрывать процессы, зависшие в ее мозговых имплантах. Люси дернула рукой, улыбнулась, но на этом весь положительный эффект и закончился.

– Мда. Действительно – только переустанавливать.

Ему ужасно не хотелось этим заниматься, и не только потому, что на переустановку уйдет минут сорок. В конце процедуры обязательно потребуется прямой контакт с другим дополненным сознанием. А это значит… Ох, даже думать не хочется!

Люси вошла в безопасный режим, на несколько секунд потеряв связь со всеми имплантами. Она успела лечь на кровать, недовольно воскликнув “давай быстрее, у меня спина затекла” и снова впала в ступор. Система сделала бэкап данных, отформатировала кластеры, подозреваемые на заражение вирусом. Пошла переустановка.

Через полчаса Людвиг зашел на кухню, посмотрел на мать, которая следила за работой домашнего робота. Несколько мгновений парень переминался с ноги на ногу.

– Мам, подойди к ней. Надо соединиться с Люси напрямую, сказать системе пару раз “окей”, чтобы все заработало.

Она оглянулась, окинув сына удивленным взглядом.

– Сам доделай. Уж последние “окей” подтвердить не может, только бы на улицу поскорее сбежать. Все дети как дети, дома сидят, а этот… – она вдруг вырвала из рук робота картофелину, – Ну куда?! Куда ты ее собрался кидать, бестолочь? Это же суп, картошку сначала порезать нужно!

– Мам, я сам не могу. Напрямую.

Она разобралась с роботом, снова посмотрела на сына.

– Почему это не можешь? У тебя тоже какие-то проблемы?

Пытливо прищурилась, но все-таки прошла в комнату Люси, приложила руку к голове девочки. Еще минута – и та, зевнув, встала на ноги. Возвращаясь на кухню, мать остановилась в коридоре.

– Так ты мне не ответил, – спросила вполголоса, – У тебя проблемы? Людвиг!

Он прикусил губу, отвернулся в сторону.

– Мам, ты только не ругайся. Я давно хотел сказать, но все как-то… не получалось.

Предчувствуя нехорошее, она села на стул.

– Ну. Говори.

– В общем, я… это… – он набрал полную грудь воздуха, зажмурился, и выпалил одним махом, – Я не ставил мозговые импланты!

Мать испуганно приложила руку к груди.

– Вот! Дожила! Нет, ну я так и знала, так и знала! Говорила же отцу, отобьется от рук парень! А все эта улица, дружки твои странные!

– Ну перестань, причем тут…

– А при том! – погрозила ему кулаком, – Что если бы развивался, как положено, с ежедневной эрпэгэ-стимуляцией, то и не стал бы органиком!

Она достала из передника платок.

– Позор на мою голову, – закрыла лицо, продолжая неразборчиво причитать.

Людвиг вышел на улицу. Похоже, домой он вернется поздно, когда все лягут спать. Хотя разговор с отцом все равно неизбежен. Слыханное ли дело: сын растет без дополненного сознания! Одно слово – органик…