Ганнарр Хансен, по прозвищу Молот, отбросил пустую обойму и, зло оскалившись, посмотрел вокруг. Нет более отрадного зрелища, чем уничтоженное логово врага! Пылающие крыши и стены домов, черные столбы дыма… Он шумно втянул в себя воздух, наслаждаясь запахом гари, ароматами пороха и раскаленного металла, исходящих от его оружия.

– Молоток! – крикнул кто-то из команды наемников. – Иди сюда! Ты нам нужен.

Ганнарр сплюнул – сейчас самый момент достать сигару и закурить, но дело, похоже, еще не закончено.

Щелкнул новой обоймой, спрыгнул с кучи железа, бывшей некогда вражеским танком. Походка его была расслабленной, но мышцы, перекатывающиеся под ремнями и бронежилетом, не давали забыть, что он – сжатая пружина, готовая в любую секунду распрямиться и убить.

– Что?

– Здесь закрытое убежище. Парни боятся заходить – мало ли… Как раз по твою душу работа.

Молот презрительно ухмыльнулся. Сделал знак рукой, чтобы остальные отошли в сторону. Наклонил голову, хрустнул шеей.

Ничего опасного Ганнарр не ждал. Кураж и жажда разрушения помогали оставаться в тонусе, однако он знал, что много отваги для войны на планете Фелес не требуется. Враг был гораздо слабее.

Удар тяжелого ботинка по створке дверей и вот уже вход в убежище открыт! Внутри – слабое освещение, низкие потолки, маленькие, словно игрушечные, коробки с провиантом. Из живых – никого.

Ганнарр прошел по коридору до развилки, посмотрел направо, налево… Двинулся в правое ответвление. Десять шагов и вот перед ним еще одна дверь. Поленился выбивать ее ногой, просто протянул руку, толкнул.

Он решил, что комната пуста, но, когда уже собирался уходить, что-то черной тенью мелькнуло сверху, приземлилось ему на грудь. Молот отшатнулся, бросил автомат, бесполезный в ближнем бою, выхватил кинжал.

Вцепившись когтями в бронежилет, в глаза Ганнарру смотрел фелесоид. Он был похож на домашнего кота, только чуть крупнее и вдоль всей его холки протянулась линия светящейся шерсти.

“Опасности нет?” – возникла в голове Молота чужая мысль. – “Мне сказали сидеть здесь, потому что на улице опасно”.

Глаза фелесоида казались то желтыми, то изумрудно-зелеными.

– Нет опасности, – почему-то ответил Ганнарр.

Он попытался оторвать от себя удивительное создание, но тот крепко держался за ткань когтями.

“Это хорошо. Мне уже надоело ждать. Кроме того – постоянный шум на улице, то и дело что-то ухает, трещит, аж уши закладывает! Наконец-то все закончилось. Теперь я могу выйти, правда? Меня должны ждать друзья и родные. Отец обещал подарить новые знания, если я буду сидеть тихо и столько, сколько понадобится. Думаю, все, что понадобилось, уже прошло”.

Фелесоид вдруг потянулся носом к лицу Ганнарра, ткнулся в его бороду.

“Что за запах? Горький”.

– Это… Это запах дыма… Я… Рыбу коптил. Хочешь – и тебя угощу рыбой?

“Хочу! Я люблю рыбу. Только не копченую, а сырую”.

– Что ж… Давай-ка спрячься.

Молот расстегнул тканевый экран бронежилета, приглашая фелесоида к себе за пазуху.

– Незачем тебя кому-то показывать.

Придерживая живую ношу, он быстрым шагом покинул убежище, не говоря ни слова проследовал мимо наемников.

– Эй, Молот! Там чисто?

– Чисто!

– Да куда ты, черт?! С тобой все в порядке?

Он не ответил. Добрался до своего корабля, ударил по кнопке, спускающей трап. Уже внутри расстегнул амуницию и выпустил, возможно, последнего обитателя планеты.

“Это дым не копченой рыбы”.

Молот замер, глядя в изумрудные глаза.

“Ты пахнешь гарью. Дымом сожженных домов. Наших домов”.

Ганнарр сглотнул. Кинжал по прежнему был в его руке.

“Но это ничего”.

Глаза сузились.

“Мы все исправим. Ты соберешь других людей и мы сожжем другие дома. Правда?”

– Правда. Соберу.

Молот убрал кинжал в ножны.