Осколок. Часть 2
Ева бежала по коридору, перескакивая через высокие пороги, уворачиваясь от нагромождений аналитических серверов корабля… Она была в пижаме – только что из постели, еще не оправившись толком ото сна. Хрупкая девушка со светлыми волосами, доставшимися ей от матери, и вечно смеющимися серо-голубыми глазами, передавшимися от отца.
Она выскочила на обзорную площадку. Ева не любила это место: от вращения звезд, следующих за движением кольцевого жилого модуля, у нее кружилась голова. Но сейчас не было другого места, которое притягивало бы так же сильно!
Маленький кружок, еще вчера сверкавший в отдалении голубым светом, сегодня вырос до огромного диска, занимающего половину панорамного окна: он медленно вращался вместе с искорками звезд. На его поверхности были видны материки, океаны, облака… Значительную часть северного полушария закрывала спиральная шапка урагана.
– Земля, – кто-то коснулся ее плеча, прижался сзади.
– Да, – ответила Ева, позволила себя обнять, – Мне было восемнадцать, когда мы покинули систему Барнарда. А сейчас… Сейчас уже тридцать. Как хочется верить, что все не напрасно!
– Для меня ты всегда будешь восемнадцатилетней девчонкой, мечтавшей о Земле и Солнце.
Она повернулась, с благодарностью поцеловала его.
– Спасибо тебе, Дим. Если бы не ты… Я бы никогда сюда не попала! Ведь никто не хотел лететь, а одну меня даже слушать не стали. И корабль никогда бы не доверили.
Ева оглянулась, снова устремив взгляд на голубой диск. Над поверхностью планеты парили многочисленные точки брошенных спутников, иногда они сталкивались друг с другом, разбиваясь и умножая число обломков. У самого горизонта бликовала в солнечных лучах большая станция: она находилась чуть выше мусорного слоя, поэтому должна была избежать сильных повреждений.
Ближе к полудню, по бортовому времени, они успешно сманеврировали, сложили солнечные паруса, корабль замедлил ход. Станция приближалась. Уже виден был на плоском борту десятиметровый герб – “Витрувианский человек” Да Винчи. Внизу, под брюхом станции, безвольно повисли фермы стыковочного узла. Сколько раз за прошедшие десятилетия они принимали орбитальный подъемник – верхнюю часть Осколка? Да и принимали ли?
Ева нахмурилась, пытаясь подсчитать в уме. Ее бабушка, в честь которой Еве дали имя, покинула Землю в пятилетнем возрасте. Значит… Семьдесят пять! Семьдесят пять раз Осколок должен был подниматься над атмосферой, доставляя на станцию несуществующих пассажиров.
– Думаешь, мы сумеем его поймать? Перепрограммировать?
– Не знаю, – Дима сосредоточился на управлении кораблем, – Попытаемся. В любом случае наш “Виаторем” приземлиться не сможет, он для этого не приспособлен.
– А если все же… – договорить она не смогла, испугавшись самой мысли о неудачном исходе.
– Тогда проведем все возможные анализы с орбиты, просканируем поверхность планеты, сфотографируем. Понаблюдаем за климатом, – он молчал какое-то время, потом заставил себя договорить, – И обратно!
Последние два слова дались ему с трудом. Дмитрий понимал, какое значение имеет для Евы это путешествие. Повторить его они вряд ли смогут.
Стыковались не снизу – тот шлюз был для подъемника, космические же корабли осуществляли швартовку, используя несколько боковых стрел с гибкими рукавами для перехода на станцию. Все системы “Виаторема” были созданы по другим, более продвинутым технологиям, но стыковочный узел сделали так, чтобы станция могла принять корабль.
Ева и Дмитрий с облегчением вздохнули, когда корпус “Виаторема” вздрогнул и бортовой компьютер сообщил, что стыковка прошла успешно. Девушка помогла парню натянуть на мускулистое тело скафандр, погладила теплой ладонью зеркальный шлем.
– Будь осторожен!
Она не видела его, но знала, что Дима улыбнулся, кивнул.
Дождавшись, когда выровняется давление, он прошел шлюзовую камеру. Оттолкнулся от поручня и поплыл внутри рукава, приближаясь к люку станции. Механизм замка пришлось открывать вручную: электромотор попытался сделать это по сигналу с внешней кнопки, но, видимо, энергии не хватило. Дима несколько раз от души приложился к рычагу, постепенно сдвигая его в сторону, пока крышка люка не распахнулась.
Внутри темно. Анализатор на рукаве показывал, что содержание кислорода минимально, дышать нечем. Температура – минус сто тридцать пять по Цельсию. Казалось удивительным, что когда-то здесь жили люди.
Ева надела гарнитуру с микрофоном, включила монитор, на который передавалось видео со скафандра. Она наблюдала, как свет двух фонариков, встроенных в шлем, прорезал пыльный воздух, выхватывая из темноты давно обесточенный пульт, детскую игрушку, брошенную на полу, след ладони на переборке…
– Что там, Дим?
Его дыхание врывалось в наушники звуками шумного насоса.
– Типичная заброшка. Повидал я такие у Проксимы Центавра. Поднимусь в рубку, там разберемся.
Он осторожно нырнул в цилиндрический путепровод, ведущий на уровень выше. Лестница, торчавшая из закругляющейся стены, в условиях невесомости только мешала: искусственной гравитации здесь не было, она отключилась в тот момент, когда станция перестала вращаться, и как давно это произошло – год, десять, пятьдесят лет назад – теперь уж никто не узнает.
– Ого!
– Что там?
– Видишь коробки?
Значительная часть рубки была занята серыми параллелепипедами, принайтованными к полу мелкоячеистой сеткой. На них было что-то написано, но разобрать буквы на мониторе Ева не могла.
– Вижу. И что в них?
– Кажется, консервы. Столетней выдержки. Прихватить тебе парочку?
Он засмеялся.
– Дима, не хохми.
– Ладно, ладно… Сейчас проверю резервный источник питания. Должно же тут быть хоть немного энергии.
Он снял панель с длинной пультовой стойки, принялся ковыряться в ее внутренностях. Ева слышала лишь вкрадчивое: “Не работает… Это тут зачем? Сгорела… А следующая?”.
Неожиданно вся станция, вместе с пришвартованным к ней кораблем, вздрогнула. Медленно повернулась чаша антенны дальней связи, солнечные батареи попытались сориентироваться на Солнце. Внутреннее освещение и бортовые огни включились не сразу, но вот уже загорелись и они; Ева слышала, что в рубке зашумела вентиляция.
– Работает! Она работает!
– Дим, отключай ненужные потребители, а то она сожрет оставшуюся энергию.
– Сейчас…
Он быстро щелкал тумблерами на пульте. Через несколько минут антенна перестала прощупывать космос, из всех точек внутреннего освещения остались только аварийные.
– Уровень заряда тринадцать процентов, да еще солнечные батареи немного добавляют. Думаю, нам хватит. Сейчас установлю ретранслятор, чтобы можно было с корабля управлять, и вернусь.
* * *
Они до самого вечера сканировали атмосферу и поверхность планеты, но то, что искали, обнаружить так и не смогли.
– Он на другой стороне, – уверенно заявила Ева.
– Или упал. Возможно, на дно океана.
– Да нет же, я говорю тебе – он на другой стороне планеты! – она горячилась, глаза ее блестели, – Скорость у него маленькая, бабушка утверждала, что один облет вокруг Земли делает за год. Нам нужно сменить позицию!
Дима вздохнул.
– Ев, мы не можем. Эту дуру, – он кивнул на станцию, – Раньше передвигали буксиры. У нее только маневровые двигатели для позиционирования и изменения высоты.
– А корабль? Разве мы не можем использовать его в качестве буксира?
– Чтобы сломать стыковочный модуль и приложиться корпусом о станцию?
Она сжала губы, ходила из угла в угол, заламывая руки.
– Все равно… Должен же быть выход. Должен!
Дмитрий поймал ее, заставил остановиться. Погладил светлые волосы.
– Евушка, нам не обязательно спускаться. Практически все, что нужно, мы можем узнать с орбиты.
– Все, да не все, – проворчала, усаживаясь в кресло.
Дима посмотрел ей в глаза и понял: она никогда не смирится с тем, чтобы узнать все только “с орбиты”. Ева прилетела, чтобы встать ногами на поверхность Земли.
Они лежали в постели, обнимаясь, тесно прижавшись друг к другу. Одежда была раскидана по всей каюте и этот беспорядок, несмотря на выключенный свет, ярко освещался голубоватым сиянием Земли.
– Как твоя бабушка смогла попасть на Осколок? Она же была маленьким ребенком и ее мать вряд ли сумела бы запрыгнуть вместе с дочерью.
Дима говорил тихо. Его указательный палец касался ямочки на щеке Евы, ее тонких бровей, едва заметной горбинки на носу.
– Ей помогли.
– Тот старик?
Она кивнула.
– Не знаю его имени, бабушка всегда говорила просто Митрич, – Ева усмехнулась, – Значит, его отец был твоим тезкой. Он несколько лет отправлял наверх продукты, вещи, семена растений, какую-то технику… Все, что мог найти среди руин исчезающей цивилизации, что могло понадобиться для жизни. В кормовой части Осколка есть грузовой трюм с принимающим краном. Нужно было лишь зацепить тросы и автоматика сама втягивала контейнер внутрь, а во время касания перемещала его в верхнюю часть орбитального подъемника. В одном из таких контейнеров он их и отправил.
– Но ведь контейнеры нужно еще доставить к месту посадки. Оно же все время менялось.
– Господи, Димка, ты меня утомил своими расспросами! Я же сама там не присутствовала. Кажется, у Митрича был грузовик, или какой-то автопогрузчик – не могу тебе точно сказать. Давай спать, а?
Она глянула на монитор корабельного терминала, ждала, что тот подаст сигнал, если обнаружит что-то в атмосфере Земли. Но тот молчал. Ева повернулась на бок и закрыла глаза.
Утро оказалось обманчивым. В каюте стало темно, потому что Солнце скрылось за горизонтом, хотя бортовой хронометр показывал семь ноль ноль. Дмитрий сел на широкую кровать, осторожно коснулся руки подруги. Ева потянулась, приподнялась над подушкой. Увидела чашку кофе, которую он держал в руках.
– Спасибо.
Свесив ноги, но не дотягиваясь ими до пола, она пила бодрящий напиток, задумчиво глядя в иллюминатор, на дугу земной атмосферы. Спросила:
– Ничего нового?
Он поправил ее растрепанные волосы.
– Пока ничего…
И, словно протестуя против его слов, запищал зуммер. Дмитрий с Евой бросились из каюты. Кофе, лишь чудом не разлитый на пол, остался стоять на прикроватной тумбочке.
Компьютер, всю ночь методично прощупывавший планету, сигнализировал об обнаружении объекта, повторяя звуковой сигнал мигающей отметкой на мониторе. Дима первый оказался у пульта, Ева остановилась в двух шагах позади него.
– Ну? – спросила она, боясь подойти ближе и посмотреть собственными глазами, – Это он?
Парень несколько секунд проверял и перепроверял информацию. Потом повернулся к подруге.
– Он.
Осколок появился над горизонтом планеты и теперь медленно двигался в их сторону. Невооруженным взглядом обнаружить его было невозможно, но радар “Виаторема” дотянулся, а компьютер уже принимал информацию о состоянии орбитального подъемника, выдавал показания его телеметрии.
На детальный разбор показаний ушло полдня. В какой-то момент им надоело перебирать файлы на компьютере и Дима их просто распечатал. Теперь мостик “Виаторема” был завален ворохом бумаг, из которого члены экипажа время от времени извлекали нужный листок, чтобы сделать пометку, сравнить, проанализировать.
– Итак! Что мы имеем, – Ева взяла бумагу, на которой от руки записывала нужные ей данные, – Верхняя часть Осколка в стратосфере, движется над океаном в нашу сторону. Нижнюю часть мы пока не видим, она за линией горизонта, но зато ее видит радар верхней. То есть обе части до сих пор в полете, они функционируют!
Она радостно хлопнула в ладоши.
– Соединиться должны только через полтора месяца. Однако… – Ева сделала многозначительную паузу, – Та-да-ам! У нас есть возможность скорректировать их работу и заставить стыковаться уже завтра, в крайнем случае – послезавтра. Предварительно, конечно, верхняя часть должна ускориться, снять нас со станции, а потом дождаться, когда ее догонит нижняя. Бр-р-р! Зачем было придумывать такую сложную систему?
Дима улыбался.
– Так все дело в стоимости. Ведь подъемникам не нужны ракетные двигатели, обе части работают на гравитационных платформах. Они используют притяжение планеты, чтобы отскакивать от нее, словно камешек от поверхности воды. Но высота подъема ограничена, от самой поверхности до орбиты не допрыгнуть, поэтому процесс и сделали двухэтапным.
Парень совсем не хотел портить ей настроение, но понимал, что о возможных проблемах лучше говорить сразу.
– Солнышко, этой технике почти сто лет. Она не развалилась только потому, что плавает над Землей очень медленно, безо всяких ускорений. Сможет ли подъемник функционировать в своем обычном, рабочем режиме, когда ему приходилось делать один виток за сутки?
Она промолчала, но Дима чувствовал, что не сумел поколебать ее уверенности ни на йоту. Покачал головой, взялся за анализ состава атмосферы. Скафандры не должны им понадобиться, но на всякий случай решили надеть облегченные версии, не слишком стесняющие в движении.
Запас сухпайка на несколько суток, обеззараживатель воды и маленький кейс, в котором покоился исследовательский набор инструментов – Ева собрала все, что могло понадобиться на поверхности планеты.
– Милая, тут…
Он смотрел на результаты, которые выдал компьютер.
– Что?
– Я не знаю причину, возможно, виноваты супер-ураганы, но по составу воздух на Земле серьезно изменился. Пожалуй, мы не везде сможем дышать без шлемов.
Дима с тревогой посмотрел на Еву, но даже сейчас она сохраняла непоколебимую уверенность в том, что надо продолжать задуманное.
* * *
Верхняя часть подъемника оказалось в неплохом состоянии. Они заставили ее подняться к станции и без особых проблем попали внутрь. Хотя обивка на креслах уже разошлась по швам, а стекла были настолько грязны, что смотреть через них не представлялось возможным, гравитационная платформа работала исправно, отзываясь на все команды.
Непродолжительный спуск, торможение. Почти двадцать минут пришлось ждать, пока их догонит нижняя часть. Перепрограммированный Осколок не чиркнул по своему верхнему собрату, как он делал это последние десятилетия, а замер, позволив пассажирам неспеша переместиться в свое потрепанное нутро.
Ржавчина, трещины в металле, перегоревшие светильники… Ситуация здесь была хуже, гораздо хуже! Некоторые иллюминаторы и шлюзовой люк не держали давление, пропуская забортный воздух.
Как только произошла расстыковка и махина подъемника стала медленно проваливаться вниз, по всему его корпусу прошла мелкая вибрация. Вскоре она затихла, но потом появилась снова и дальше только нарастала. Чем ниже они спускались, тем сильнее Осколок трясло. Доносился скрежет металлических конструкций.
Дмитрий посмотрел на Еву, взял ее за руку. Она услышала в наушниках: “Нужно приготовиться к жесткой посадке. Возможно, придется быстро покидать машину”.
Оставить комментарий