Стрессовое расстройство Германа

Тишина. Глухая, непроницаемая. От нее все внутри сжимается, нервы натягиваются, словно струны. Хочется крикнуть, разорвать тягостное молчание, но легкие никак не наполнятся кислородом, потому что сам воздух, пропитанный тишиной, загустел, превратился в кисель. Дышать нечем. Смотреть некуда. Слышать нечего…

Герман вскочил с постели. Легкие судорожно втягивали фильтрованный воздух, по спине скатывался холодный пот. “Опять этот сон! О, черт…”. Он встал, прошел на кухню, достал из холодильника бутылку минеральной воды. Пил долго, жадно, осушив наполовину. Вытер губы тыльной стороной ладони, посмотрел в окно. В этом мире никогда не бывает тихо: гул машин, шум людских потоков. Выстрелы.

Где-то на окраине города ухнуло, задрожали стекла. Герман невольно пригнулся, но, понимая, что взрывная волна ушла и ему ничего не угрожает, сплюнул, ругнулся по матушке. Хотя было рано, не больше пяти, снова ложиться он не стал. Почистил зубы, умылся. Перехватил что-то на завтрак, оставшееся со вчерашнего дня. Оделся и вышел на улицу.

Всем своим видом Герман давал понять, что с ним лучше не связываться. Высокий, широкоплечий, каждый шаг он впечатывал в бетон с той основательностью, которая не оставляла сомнений – от него надо держаться подальше! Наверняка мальчишки, выглядывающие днем из подворотен, гадали: что у мужика за поясом, какие пистолеты, какого калибра, что за лезвия он прячет в ножнах? Многие бы удивились, если бы узнали, что человек этот ходит по улице вовсе без оружия.

Герман проводил взглядом старушку, спрятавшую в кошелку с продуктами что-то, блеснувшее вороненой сталью. Остановился, закурил безникотиновую сигарету. Выудил из кармана телефон и набрал по памяти номер.

– Привет. Не спишь? Извини. Да, хотел встретиться. Помнишь, ты говорил, что знаешь специалиста? Я согласен.

Отключил телефон и двинулся дальше по проспекту. Встречу назначил через сорок минут, теперь надо убить время. “Убить время”. Усмехнулся. Здесь все пропитано смертью…

– Ну что, созрел? – через час он уже был с приятелем, который по-дружески хлопал его по плечу, рассказывал сплетни и вел лишь одному ему известными закоулками.

– Вроде того.

Они вышли к эстакаде электропоезда, сели в бронированный вагон, проехали четыре станции. Дальше был спуск в переход, подъем, узкая улочка, расцвеченная неоновыми вывесками. Огромная реклама призывала вступать в ряды вольных охотников, отправляющихся на промысел в район Скалистых Миров.

– Сегодня что-то взорвалось. Рано утром.

– А! – приятель махнул рукой, – Ерунда, не обращай внимания. Каждый день что-нибудь взрывается. Вот, кстати – пришли.

Остановились у двери с надписью "Доктор Геллер”.

– Дальше ты сам, я не пойду.

Герман кивнул, открыл дверь. Внутри было сумрачно и сыро. Проход перегораживала решетка, под потолком висела камера видеонаблюдения, тотчас повернувшаяся в сторону посетителя. В динамике у дверного косяка зашипело.

– Доброе утро. Кто вы и по какому вопросу?

Голос казался сухим, старческим. Впрочем, это могло быть и неисправностью интеркома.

– Меня зовут Герман. Я… Я лесничий. И мне нужен специалист. Врач.

Что-то потрескивало в динамике, или кто-то постукивал пальцем по микрофону.

– Ясно.

Решетка поднялась, пропуская Германа внутрь. Он прошел длинным коридором, поднялся по лестнице. Тонкая полоса света выглядывала из под единственной двери на лестничной площадке. Толкнул дверь, вошел. В комнате – скромно обставленной, но тем не менее уютной – сидел моложавый старик, возраст которого проявлялся лишь в седых волосах и старомодном костюме. Он указал Герману кресло напротив.

Осмотр не занял много времени. Удостоверившись в физическом здоровье клиента, доктор Геллер задал ему несколько вопросов, попросил пройти пару несложных тестов.

– Пострелаксационное стрессовое расстройство, – заключил он, – Синдром мирной жизни.

Герман погладил небритый подбородок.

– И… как быть? Как мне жить на Земле?

Доктор встал, прошелся по комнате.

– Мир изменился, молодой человек.

– Я заметил.

– Такие, как вы – возвращающиеся с мирных, отдаленных планет – редкость.

– Что мне делать?

– Вас привел друг?

Герман кивнул.

– Я знаю его. Он тоже был лесничим, – продолжал Геллер, – На богом забытой планете, куда еще не добралось современное человечество. Где не стреляют, не охотятся друг на друга. Вашему приятелю я помог адаптироваться, найти себя в новом мире. Теперь ему даже нравится чувство постоянной опасности – говорит, оно держит его в тонусе. А вы… Вам я вряд ли смогу помочь. Слишком глубокое неприятие.

Герман вздохнул, встал. Хотел было уже уйти, но доктор окликнул его.

– Послушайте! Бросьте все и улетайте. Возвращайтесь на… где вы работали?

– Цессабит.

– Вот именно. Возвращайтесь.

* * *

После того, как корабль поднялся, втянув амортизационные “лапы”, пыль еще несколько минут клубилась над посадочной площадкой. Герман бросил рюкзак на землю, осмотрелся. За пять лет, что его здесь не было, домишко покосился. Но это не беда, поправимо. В остальном все казалось таким же, как тогда, в день отлета. Мир. Покой. И тишина.