Мортерис

Рассказ-финалист конкурса «Новая фантастика-2018». Попал в десятку лучших (всего было более 700 участников), в итоге занял пятое место и был вместе с другими работами-финалистами опубликован в одноименном сборнике.

– Зачем ты чистишь зубы?

– Фто, ивфини?

– Тебе не нужно чистить зубы.

Он сплюнул в раковину, прополоскал рот.

– Я поставил натуральную эмаль.

– О боже… И что дальше? Начнёшь бриться? Стричь ногти?

Андрей улыбнулся, обнял жену.

– Не обращай внимания, это просто небольшая прихоть. Женечка, тебе надо позавтракать, время поджимает.

– А ты?

– Не хочу. Волнуюсь немного. Обойдусь внутренними резервами.

Она спустилась на первый этаж. Большой деревянный дом, построенный много лет назад и сменивший не один десяток хозяев, сопровождал ее скрипом половиц.

Женя выпила кофе с двумя тостами и вишневым джемом, взяла белоснежную салфетку, промокнула губы. Двустворчатый холодильник из полированного металла дал ей возможность посмотреть на своё отражение. Женя прищурилась: уже не так молода и свежа, как прежде. Но в глазах ещё огонёк! Только прическу можно подравнять. Другая на ее месте этим бы и занялась – сидела с утра в салоне красоты. Но Женя не испытывала никакого пиетета перед предстоящим событием. Первая леди! Она усмехнулась и показала отражению язык.

Поднялась обратно в спальню, надела строгий деловой костюм, темно-синий, почти чёрный, в тонкую серую полоску. Придирчиво сняла пару пылинок.

– Ты готова? – Андрей уже ждал ее в прихожей.

Снова скрип половиц, пересчитывающий ступеньки на широкой дубовой лестнице. Она остановилась на предпоследней, растерянно оглядываясь по сторонам.

– Да, готова… Где Пират?

Муж кивнул в сторону гостиной. Пушистый черно-белый кот сидел на комоде, уставившись на реалистичную голограмму птичьей клетки, в которой заливались тревожным щебетом кенарь и канарейка. Казалось, кот улыбается.

– Идём, машина ждёт, – Андрей распахнул дверь и в дом влетел порыв морозного воздуха.

Женя, игнорируя нетерпение мужа, подошла к комоду. Погладила кота, ткнулась носом в мохнатую щеку. Ей ужасно не хотелось покидать дом, дающий иллюзию защиты от новой жизни, ожидавшей там, снаружи. Она вздохнула и заставила себя выйти.

Белый электрокар освещал фарами подъездную дорогу к дому, скрытую выпавшим вчера снегом. Ночь была холодной, и мягкий белый ковёр успел превратиться в твёрдый наст.

Дверь машины распахнулась, пропуская пассажиров в тёплый салон. Внутри было два кресла по ходу движения и диван напротив. На диване сидела девушка.

– Здравствуйте, Андрей Васильевич.

Жене она лишь кивнула.

– Доброе утро, Лиза.

Дверь закрылась, машина бесшумно покатилась вперёд. Несколько минут центробежная сила и гравитация играли с пассажирами в детский аттракцион, позволяя наслаждаться горками и поворотами, но потом они выехали на скучное, прямое шоссе, и движение почти перестало ощущаться.

Лиза и Андрей смотрели друг другу в глаза. Она была холодна, безразлична, он – сосредоточен. Женя не стала их отвлекать, просто взяла мужа за руку и отвернулась, уткнувшись лбом в холодное стекло, за которым почти ничего не было видно. Декабрьский рассвет в северных широтах поздний, тьма не спешила рассеиваться, лишь фонари мелькали за окном желтыми пунктирными полосками.

– Понятно, Лиза. Спасибо! – он отвёл взгляд и склонился над бумагами, которые разложил у себя на коленях.

– Всё в порядке? – спросила Женя, не оборачиваясь.

– Да. Обсуждение запрета на внешний вид без эпидермиса, новый всплеск нелегальных мотиваций, бла-бла-бла… Ничего существенного.

Под потолком бормотал маленький телевизор. «Заключительный этап тотального мортериса запланирован сегодня на двенадцать часов дня. По сообщению пресс-службы Сомниума будет отключено около двадцати семи тысяч тел. Это событие, совпавшее с инаугурацией Андрея Березина...».

– Ну да, и это тоже. Выключи, пожалуйста.

Лиза махнула рукой перед экраном, телевизор затих.

– Я же говорила, что они будут муссировать «совпадение»! – девушка сделала жест, заключая произнесенное «совпадение» в кавычки, – Нужно было отодвинуть инаугурацию хотя бы на неделю.

– Ты алармистка, Лиза. Решение принималось коллегиально, так что нет смысла это обсуждать. Но я ценю твои советы. Иначе бы ты у меня не работала.

Девушка сжала губы и откинулась на спинку дивана. В руке она вертела клочок бумаги, складывая из него маленькую фигурку.

Асфальт на шоссе сняли несколько лет назад, вместо него положили стопятидесятиметровые термопластовые плиты. Стыки между ними были почти незаметны, да и мягкая подвеска электрокара их сглаживала, но тревожная мелодия колёс, напоминающая медленное – через каждые три секунды – сердцебиение, все равно проникала в салон: тук-тук… тук-тук… тук-тук…

– Что ещё? – Андрей оторвался от исследования документов.

Женя обернулась и увидела, что девушка снова смотрит в глаза ее мужу.

– Лиза, говори вслух, пожалуйста.

– Эта информация…

– У меня нет секретов от жены. Тем более, что она моя помощница по контактам с людьми.

– Информацию ещё проверяет «Салютем», но вам следует знать, Андрей Васильевич. Они запустили жука.

– Жука… – повторил он, растягивая слово, пытаясь представить, взвесить опасность, – Знать бы ещё, что они под этим подразумевают, чекисты хреновы!

– Вам нужно быть осторожнее.

– Я всегда осторожен. Не переживай.

Женя, молча наблюдавшая за их разговором, снова повернулась к стеклу. В предрассветной мгле проступали очертания заброшенной промзоны. Программа деурбанизации набирала обороты, но чтобы разобрать и утилизировать миллионы заводов, не говоря уже о небоскребах и прочих сооружениях, понадобится не один десяток лет. А пока громады корпусов и стройные ряды труб, к счастью, уже переставших коптить небо, стояли, словно памятники самоустранившемуся человечеству.

– Здесь мы ненадолго остановимся, – Андрей сложил бумаги в стопку, убрал их в кожаный портфель.

Электрокар, будто услышав его слова, сбросил скорость, мигнул поворотником и съехал с трассы. Под колёсами оказался тот самый недолговечный асфальт, уже вздыбившийся местами, или, наоборот, израненный глубокими ямами. Дорога вела к нескольким величественным зданиям, выбивавшимся по своему стилю из общего индустриального пейзажа. Чёрные, с готическими крышами и окнами, они напоминали храмы. Так строились первые сомнидомусы.

– Что значит остановимся?! – Женя удивлённо вскинулась, – Андрюш, ты хоть помнишь, что у тебя через несколько часов церемония?

– Успеем. Я же сказал – это ненадолго.

Машина увеличила клиренс и, чиркнув днищем по неровностям лишь пару раз, подкатила ко входу в один из корпусов.

– Идём! – он выбрался из салона, потянул за собой жену, – Лиза, подожди нас тут.

Девушка, уже попытавшаяся было встать, снова села, оставшись в электрокаре.

Большая дверь, когда-то закрывавшая вход в здание, была снята с петель, проем перекрывала выцветшая, шуршащая на ветру лента с желтыми и чёрными полосками. Андрей сорвал её, вошёл внутрь. Здесь царил полумрак, едва рассеиваемый первыми лучами солнца, с трудом пробивающимися через узкие, пыльные окна. По обе стороны от незваных гостей, вдоль стен, выстроились капсулы погружения. Некоторые были демонтированы, оставив после себя темные прямоугольные пятна на полу.

– Ты знаешь, я не люблю её. Но она же, помимо всего прочего, твой телохранитель. Зачем оставил ее в машине? И зачем вообще мы здесь?

– Какой же из неё телохранитель? Лиза – электронная почта на стройных ножках. И органайзер всех моих дел.

– Если понадобится, она среагирует на опасность быстрее и эффективнее твоего забитого политикой и философией мозга. Не говоря уже про меня!

Под ногами хрустела бетонная крошка. Каждый звук гулким эхом проносился между стен, затухая где-то под сводчатым потолком. Женя оглядывалась по сторонам, ее не покидало ощущение, что за ними следят, что за очередной капсулой кто-то притаился.

– Андрей, ты не ответил! Что мы тут делаем? Здесь так жутко, что описаться можно!

– Не бойся, – он обнял её, прижал, поцеловал вьющиеся волосы, – Ничего не бойся, хорошая моя.

Высокий, статный, надежный, он всегда умел успокаивать. Прямые черты лица, взгляд голубых глаз, темные волосы, подернутые на висках благородной сединой – много лет назад она влюбилась в этот образ с первого взгляда!

– Нам остался один маленький шажок. Все эти годы мы вместе шли к одной цели. Я выиграл выборы и теперь… Да, теперь всё изменится! Я знаю. Мы продвинем закон о биологической репродукции и у нас…

Он замолчал, посмотрел ей в глаза.

– У нас с тобой будут дети, – закончила за него Женя.

– Да. У нас будет то, чего люди сами себя лишили. У нас будет будущее. Будет смысл жизни. Но для этого мне нужно ещё кое что сделать.

Андрей подошёл к сдвижной двери в конце зала, потянул ее в сторону и та со скрипом поддалась. В комнате автоматически зажегся яркий свет. Пропустив жену, Андрей закрылся. Внутри было тепло, стены сияли чистотой, а в центре стояла ещё одна капсула погружения, с глянцевыми боками и прозрачным колпаком, судя по всему – рабочая.

Начиная подозревать нехорошее, Женя взглянула на мужа.

– И?

– Покажи мне Сомниум.

Она не сводила с него глаз почти минуту.

– Ты спятил?

– Просто покажи.

Он нажал кнопку, колпак капсулы поднялся.

– Мне она не нужна, я подключусь по беспроводной, через терминал, – он кивнул на мерцающий монитор.

– Зачем? Да, ты ни разу там не был, но знаешь о нем всё! Черт, инаугурация через… – Женя подняла руку, посмотрела на запястье – под кожей послушно засветился циферблат, – Через четыре часа! Мы заехали в какую-то тьмутаракань, которая может быть опасна сама по себе, и ты ещё хочешь, чтобы я проводила тебя в тот мир? Тебя, без пяти минут Верховного Спектрума? Тьфу, никогда не любила это название… Почему просто не президент?

– Покажи мне.

Сверкнув глазами, Женя принялась стягивать с себя костюм. Оставшись в одном белье, она легла в капсулу, подключила датчики.

– Сомниум для тебя – всё равно что муравейник для неосторожного мотылька.

Но он не дал ей продолжить. Ярко освещённая комната вдруг пропала…

Женя стояла посреди зеленого луга. На ней было летнее платье из ситца. Тёплый ветер шевелил волосы, в роще неподалёку щебетали птицы. Андрей появился рядом, всё в том же нелепом для этого места смокинге с малиновой бабочкой в белый горошек.

– Где мы? – он огляделся.

– В моей прихожей. А ты думал сразу попасть на главную площадь Столицы? Мы вошли через мой аккаунт, и это то место, дальше которого я не люблю проходить. Здешний мир не для меня, я предпочитаю реальную жизнь. Какой бы она ни была.

– Немного вас таких осталось.

– Немного. Я боюсь смерти, но… Мортерис ещё хуже. Хочешь пойти дальше?

Он кивнул. Женя щелкнула пальцами.

Они оказались на мостовой, широкой, влажной от падающего снега. Андрей оглянулся назад, посмотрел по сторонам. Это не улица. Края ее были ограничены высоким зубчатым парапетом, начало и конец терялись в непогожей, холодной дымке. Мост. Бескрайний мост.

Андрей подошёл к каменным зубцам, перегнулся, посмотрел вниз. Что там было – понять невозможно. Да и было ли что-то? Может, мост и вовсе висел в воздухе, не опираясь на грешную землю.

– Анализатор?

– Да. Программа, угадывающая твои желания. Что нетрудно, если ты сам программа.

Она покосилась на мужа и тихо добавила – «извини».

– И почему нам не открываются порталы с реализацией этих желаний?

Она пожала плечами.

– Наверное потому, что мы оба больше всего хотим не остаться здесь, а вернуться домой.

Холода и сырости они не чувствовали, этот мир оберегал их от неудобств.

– Некоторые до сих пор бродят здесь, в надежде открыть для себя что-то новенькое, возжелать то, чего никто до них ещё не придумал. И если удача улыбается им, кусок этой преграды исчезает, – она погладила зубчатый парапет, – Появляется вход ещё в один мир. Один из миллиардов. И кто-то прыгает в него с моста.

Словно в подтверждение ее слов впереди показалась одинокая фигура. Девушка, закутанная в плащ с капюшоном, замедлила шаг. Приблизилась, но почему-то не решилась пройти мимо, обошла стороной.

– Здравствуйте! – Андрей приветливо ей улыбнулся.

Незнакомка нахмурилась, внимательно разглядывая их обоих, потом снова зашагала быстрее и скрылась в снежных завихрениях.

– Я что, как-то не так выгляжу?

– Достаточно того, что ты вообще здесь присутствуешь. Сомниум давно перестал быть местом, где множество людей одновременно находятся в одной и той же локации. Это мир одиночек, рассредоточившихся по своим иллюзиям.

– А зачем снег, ветер? Почему Анализатор из голого камня?

– Потому что комфорт наскучил. Вообще-то говоря, им уже всё наскучило. Мир ангедонистов.

– Это бред! Тогда зачем мортерис?! Если всё так, зачем люди ушли сюда? Господи, Женя – ты говоришь, что я всё и так знал про это место, но я ничего о нем не знаю!

– Попробуй-ка отнять у них скучный мир, где можно всё! Они тебя сожрут. Им не нужна твоя реальность.

За спинами у супругов вдруг раздался хлопок. Андрей и Женя обернулись. Вместо части парапета огненным кольцом горел портал!

– Это… Это чьё? – она сделала шаг вперед, – Андрюш, ты чего-то хотел?

Он взял ее за руку, потянул, всё настойчивее, увлекая за собой, и вот они уже вместе нырнули в пропасть.

Огромный кабинет, инкрустированный панелями из красного дерева. В одной из стен – камин, в котором уютно потрескивают горящие поленья. На полу мягкий ковёр. В середине комнаты – монументальный стол с зелёным сукном и лампой под изумрудным абажуром.

Женя рванулась назад, но портал уже закрылся. Она щелкнула пальцами, ещё раз, и ещё. Ничего не происходило.

– Здравствуйте, Жаннет Ламе! – из-за стола поднялся пожилой мужчина в сером костюме, – И вам добрый день, Андрей Васильевич. Как же это вы, так неосторожно – за несколько часов до инаугурации? Приключений захотелось?

– Неосторожно пытаться задерживать нас, Герман Викторович, – она оглянулась на мужа, указала рукой на хозяина кабинета, – Это Елагин, глава местной…

– Я знаю, – перебил ее Андрей.

Елагин засунул обе руки в карманы, покачиваясь с пяток на носки и улыбаясь.

– Признаться, мы не ожидали такого сюрприза. Все знают вас как очень осторожного… ээ… человека. Но что же это я! Присаживайтесь.

Напротив стола появились два кресла.

Андрей секунду сомневался, потом жестом пригласил Женю, сел сам. Герман тем временем извлёк из воздуха бутылку шампанского, раскрутил проволочное мюзле, с наслаждением послав пробку в дальний угол кабинета.

– Прошу вас! Добро пожаловать в последнюю ойкумену и… – он разлил золотистую жидкость в материализовавшиеся на столе бокалы, – Эту встречу надо отметить! Не извольте беспокоиться – шампанское отменное. Совершенно новая софтинка, написана буквально на днях. В реальности вы такого никогда не попробуете.

Они взяли бокалы. Женя осторожно понюхала и едва пригубила. Андрей, посмотрев на поднимающиеся за хрустальной стенкой пузырьки, осушил одним глотком.

– Что вы от нас хотите? – Женя поставила шампанское обратно на стол.

– Я?! Помилуйте, это же кто-то из вас хотел ко мне в гости! Анализатор не обманешь.

Женя посмотрела на мужа.

– Хотел узнать из первых рук! – Андрей подбросил бокал и с детским восторгом наблюдал, как тот растворился в воздухе, не долетев до ковра, – Душа человека проходит через мортерис?

Лицо Елагина вытянулось в искреннем недоумении. Он кашлянул, тряхнул головой.

– А есть ли она вообще, душа-то? А, Андрей Васильевич?

– Вопросом на вопрос отвечаете. Допустим, есть. Женя, – он взглянул на жену, – человек. А кто вы? Прошедшие мортерис. Убившие своё тело, свой мозг, скопировавшие сознание на сервера Сомниума. Кто вы? Просто копии?

– Зачем вам? Ах, простите, опять вопросом на… Хм… Технологии достигли совершенства. Не просто копирование, но нечто большее! Лично я уверен, что если и есть у человека эта неуловимая субстанция, то мы ее грабим из мозга со всеми прочими.

– А вы думаете, душа именно в голове?

– Ну а где ж ей ещё быть? Сердце – банальная мышца. Другие органы и рассматривать нечего. Если хотите знать, эта ваша душа – лишь характер человека, не более того. Во всяком случае, – Герман заговорил вполголоса, чуть подавшись всем телом по направлению к гостям, – Во всяком случае я унаследовал самые отвратительные и поэтому мои любимые черты характера. Уж поверьте! Они никуда не делись после мортериса!

Андрей недоверчиво хмыкнул.

– Буду с вами откровенен, Елагин. Мне представляется, что вы, в отличие от нас, сейчас не в лучшем положении. У нас развитие, у вас стагнация. И то, что я здесь увидел, только подтверждает мои предположения. Меня это беспокоит. Я хочу быть уверен, что Сомниум не опасен для реального мира, и нам никогда не придётся стоять перед выбором – отключать ли рубильник!

– Это замечательно! – Герман всплеснул руками, откидываясь в кресле, – Ещё не вступили в должность, а уже угрожаете! Андрей Васильевич, чем же мы для вас опасны? Такие все из себя увядающие?

– Вы прекрасно понимаете, Герман Викторович, и ирония ваша неуместна. Речь идёт о серьезных вещах.

– Естественно. Замечу, на всякий случай, что нет у вас, и никогда не будет никакого рубильника.

Женя чувствовала себя зрителем на теннисном турнире, она только успевала поворачивать голову – то к мужу, то к Елагину.

– А ведь как только эти писателишки, философы не ругали человечество! – продолжал Герман, – Называли нас вшами, паразитами на теле планеты. Но вот мы ушли. И что же? Совершенные создания, призванные самой эволюцией (вы же именно так себя позиционируете?) превратились в комнатных мух, постельных клопов. Вы – синантропные организмы при Сомниуме.

– Отнюдь. Времена, когда мы лишь обслуживали ваши серверы, давно миновали. У нас теперь своя дорога. И я вполне допускаю, что многим людям это не по нраву. Даже если вы лично не хотите конфронтации, можете ли вы гарантировать, что в Сомниуме не найдутся энтузиасты, желающие перехватить управление моим сознанием? Или чьим-то ещё? Или снова попытаться подчинить сразу всех искинов? Вам ведь опыта в таких технологиях не занимать, и, чего греха таить, нам прекрасно известно, что в реальном мире достаточно безмозглых оболочек, управляемых отсюда.

– Вы один из умнейших андроидов!

– Новых людей. Андроид – неполиткорректный термин.

– Ох, простите! Но я уверен, что мы сможем использовать сложившуюся ситуацию во благо обеим сторонам.

– Что вы имеете в виду?

Елагин поднялся из-за стола, обошёл его, склонился над собеседником.

– Согласитесь, раз уж вы сами пожаловали, – проговорил он все так же тихо, – Было бы глупо с нашей стороны не воспользоваться этим, чтобы не поправить настройки Верховного Спектрума. Слегка, самую малость!

Андрей медленно кивнул.

– Пожалуй, это именно то, чего я боялся. И что ожидал от вас услышать. Надеюсь, вы понимаете, что подписываете этим себе приговор? – он встал, вслед за ним поднялась и Женя, – Думаете, что владеете ситуацией безраздельно?

– А давайте проверим!

Мебель вдруг исчезла. Герман отошёл от Андрея и тот ощутил легкое дуновение ветерка, словно между ними пролетело нечто невидимое. Елагин приблизился к Жене, обхватил рукой ее за талию. Андрей сделал шаг вперёд и тут же наткнулся на невидимую стену, отделившую от него жену и хозяина кабинета.

Женя брезгливо отодвинула от себя нахальную руку, потянулась к мужу. Ее ладони легли на прозрачное нечто.

– Как думаешь, Жаннет, кто ему больше нравится – ты, или она?

Рядом с Андреем появилась Лиза. Молодая, красивая. Обнаженная.

– Прекрати это немедленно, – процедила Женя сквозь зубы.

Лиза тем временем улыбнулась, хитро взглянув на соперницу, обвила шею Андрея руками, нежно поцеловала его в губы. Сам он не шевелился.

Женя почувствовала, что ситцевое платье на ней исчезло. Герман прижался сзади, горячо зашептал ей на ухо:

– Какие алгоритмы сейчас работают у него в голове? Как реализуется возбуждение? Кто написал для него ситуационные, поведенческие программы? Люди? Или уже искины? Представляешь – они ели пончики, пили кофе, смеялись, обсуждая реакцию существа, которое будет должным образом рефлексировать на прикосновение голой женщины. Именно так, как они решат. Твой муж – набор чужих прихотей, желаний, экспериментов… Похотей.

Он положил руки на ее бёдра.

– И что он подумает об измене жены? А вдруг программист, один из тех, с пончиками, написал код так, чтобы Андрею это понравилось?

Елагин подцепил резинку ее трусиков, потянул вниз.

– Ты по прежнему послушная девочка, Жанни? Все сделаешь правильно, да?

Андрей щелкнул пальцами.

– Какого дьявола?! – полуобнаженная Женя попыталась вскочить, ударилась лбом о прозрачный колпак, стала лихорадочно искать кнопку, наконец нащупала и вздохнула с облегчением, когда капсула выпустила ее. Пищал зуммер датчика, зарегистрировавшего ее учащенное сердцебиение.

– Андрей, что это было?

– Мы вернулись.

– Вижу! Как?!

– Неужели ты думаешь, что я полез бы туда без страховки? Что мы не способны пробить брешь в защите Сомниума? В конце концов, мы сами созданы по тому же принципу.

– Значит, ты в любой момент мог вытащить нас оттуда? Ты просто хотел поговорить с Елагиным? Я не верю. Зачем позволил… все это?

Он не отвечал.

– Постой… А может, дело во мне? Ты что, мать твою, проверял меня?! Может, ты думаешь, что я – жук? Который работает на этого… Который должен устранить Верховного Спектрума? Или сдать его Елагину со всеми потрохами? А может, я вирус, который убьёт или подчинит новых людей?

– Перестань, я ничего такого…

– Я же люблю тебя!

Он ждал пощечины, но Женя просто выдохнула, стараясь избавиться от бушующей в ней злобы. Андрей обнял ее, погладил по голове.

– Ну прости меня. Пожалуйста.

Женя оделась, нервно застегивая пуговицы на пиджаке. Непрошеных пылинок теперь оказалось гораздо больше, но она не обращала на них внимания.

Они прошли через зал покинутого сомнидомуса, вернулись к машине. Женя бросила на Лизу испепеляющий взгляд, однако вслух ничего не сказала.

– Что-то случилось?

Лизе никто не ответил. Она пожала плечами, вырвала из блокнота листок, принялась его складывать в новую фигурку.

Электрокар вырулил на шоссе. Времени оставалось все меньше и машина увеличила скорость. Колесное «сердцебиение» застучало быстрей – тук-тук, тук-тук…

Андрей повернулся к жене.

– Ты была с ним знакома раньше?

Она ответила не сразу.

– Немного.

Он слегка сжал ее руку, показывая, что Жене нечего бояться, она под надежной защитой.

С приближением к городу появились встречные электрокары. Уходящая эра человечества забрала с собой автомобильные пробки: население планеты не только изменилось, но и сократилось во множество раз.

Сделав пологий поворот, шоссе влилось в прямой, как стрела, городской проспект. На подъезде к правительственному кварталу им пришлось остановиться, пережидая на перекрёстке поток машин – только инаугурация создавала небольшие транспортные проблемы. Слева от их электрокара тормознул желтый автомобиль такси. Окна у него были приоткрыты, и Андрей заметил, как водитель то и дело поворачивается в их сторону. Лиза тоже обратила на него внимание, положила руку на сумочку. Водитель жестом попросил Андрея опустить стекло.

– Не надо, Андрей Васильевич, – Лиза щелкнула застежкой на сумочке.

Но он не послушался, провёл пальцем по сенсорной панели, и стекло опустилось наполовину.

– Здравствуйте! Извините, что я так нахально. Но вы же Березин, да? – таксист улыбался, растянув рот до ушей. Андрей тоже улыбнулся, кивнув в ответ.

– Я голосовал за вас, Андрей Васильевич!

– Спасибо. Можно спросить – почему?

– Ну как же! Мне нравится ваша идея о том, что новые люди должны… – таксист замолчал, мучительно подбирая слова, – Сами делать детей, во!

– Программа биологической репродукции.

– Точно! Это и хотел сказать.

– Идея моей жены. И я верю, что это единственный шанс для цивилизации на Земле. А вы?

Таксист смутился. Похоже, он не думал о программе «самим делать детей» именно в таком ключе.

– Я не знаю. Для этих, – он покрутил пальцем у виска, – Ничего больше не нужно. Они ж теперь бессмертные, а чего ещё хотеть? Всё перевернулось с ног на голову. Но толку-то от рокировочки? Никого с человеческой душой не останется.

Поток машин тронулся.

– Осторожнее, дальше будет совсем грязно, – попытался он их предостеречь, – Хотя у вас же автопилот. Удачи!

Они разъехались.

– Новый? – спросила Лиза.

– Нет, что ты. Видно же, что обычный, – ответил Андрей.

– Я в этом не уверена, – задумчиво включилась в разговор Женя, – Мы становимся все больше и больше похожи.

Через десять минут они прибыли на место. Машина, проследовав сквозь толпу зевак, размахивающих флажками, въехала в подземный гараж. Их встретили сотрудники «Салютема» – Лаборатории специальных задач. Проводили к лифту. Они поднялись на последний уровень административного здания. На этаже царила праздничная суета, люди сновали по коридору, между кабинетами, иногда с удивлением замечая, что столкнулись с виновником торжества.

– Скорее бы это закончилось, – вздохнула Женя, когда они наконец оказались в своём офисе. Андрей бросил портфель на пол, повернулся к «электронной почте на стройных ножках».

– Лиза, пожалуйста, попроси сделать чай. С лимоном и сахаром.

Она достала смартфон, начала что-то набирать.

– Нет-нет, проследи сама, я тебя прошу.

Лиза покосилась на Женю и с явной неохотой вышла.

– Она меня тоже не особо жалует, – усмехнулась та, – И вообще ведёт себя как-то странно.

– Там была не она. Не придирайся к девчонке.

– Чуть что – хватается за сумочку, – не слушая Андрея продолжала Женя, – Ты хоть знаешь, что у неё там?

– Прости, мне надо повторить эту дурацкую речь, – он снова перебирал бумаги.

Женя подошла, забрала у него уже успевшие помяться листки.

– Зачем? У тебя же всё в голове. Ещё одно бесполезное подражательство?

Андрей вздохнул, раздосадованный тем, что сейчас опять придётся оправдываться.

– Мне приятно держать их в руках. Читать буквы, напечатанные на тонком белом материале. Это совсем не то, что открывать и изучать файлы у себя в голове.

Она вернула ему бумаги.

– Тебе принесли книгу?

– Какую?

– На которую ты положишь руку, когда будешь произносить клятву.

– Ах да! Старина Айзек был где-то здесь, красная такая обложка.

– Хорошо. Давай-ка поправлю бабочку. Иди сюда…

Он шагнул к ней, чувствуя знакомый аромат духов, глядя в карие глаза, которые встречали его каждое утро вот уже много лет.

– Очень милые горошинки. Как раз то, что надо. Крупнее были бы не так изящны, – она потянулась к нему, вставая на цыпочки, приоткрыв губы.

Дверь распахнулась, вошли два боевых андроида с длинноствольными пистолетами. На них не было кожи, только полированный металл. В глазах – ядовито-синие огоньки.

Женя вздрогнула, попыталась все-таки поцеловать мужа, но он уже отвернулся.

– Андрей Васильевич, отойдите от вашей жены.

– В чем дело?

– Мы отследили жука. Судя по всему, у неё имплант. Это может быть опасно. Отойдите.

Они вклинились между супругами, бесцеремонно отодвигая от Жени будущего Верховного Спектрума.

– Нет… Это… Это ерунда какая-то!

Женя смотрела в пол, на лице ее играла печальная улыбка. Один из андроидов достал переносной сканер, махнул им вокруг неё несколько раз, пока тот не издал неприятный писк.

– Подтверждение! Статус – делинквент. Вам придётся пройти с нами! Вытяните руки вперёд.

На ее запястьях щелкнули пластиковые браслеты. Охранники повели Женю к выходу.

– Стойте! – Андрей бросился вслед за ними, – Стойте. Никто не должен видеть!

Роботы переглянулись.

– Сюда. Здесь аварийная лестница! – он показал им на дверь в другом конце кабинета.

Вчетвером они спустились на цокольный этаж, прошли по длинному коридору, который, судя по всему, уводил их в сторону от здания. Два раза остановились, чтобы преодолеть запертые двери из бронированного стекла.

Наконец Женю ввели в квадратную комнату, усадили на стул и оставили одну. Сюда не проникало ни звука, лишь гудела под потолком старая люминесцентная лампа.

Андрей смотрел на жену сквозь прозрачную стену. Женя подняла голову: она не могла его видеть, но улыбнулась, чувствуя на себе взгляд.

– Мне жаль, Андрей Васильевич.

Он обернулся. Вошёл Леннарт Хансен, глава «Салютема». Он поставил на стол кофр, похожий на большой чёрный чемодан, открыл его. Блеснули хирургической сталью инструменты.

– Мы должны знать всё, что знает она. Это вопрос безопасности.

– Леннарт, вы… Что вы собрались делать?!

Хансен спокойно, даже чуть удивленно посмотрел на Андрея.

– Она человек. У неё нет возможности отключить болевые ощущения по собственному желанию. Было бы глупо с нашей стороны не воспользоваться этим.

– Идиот! – Андрей с силой толкнул Леннарта в грудь, – Она моя жена!

Глава Лаборатории попятился.

– Жена? Это конкубинат – сожительство вне брака. Да и какие отношения могут быть между…

– Это не вам судить!

Андрей прошёлся по комнате из угла в угол, снова взглянул на Женю.

– Мне нужно поговорить с ней. Наедине.

– Слишком опасно. Сначала нужно извлечь имплант.

– Где он находится?

– Если верить сканеру – в основании шеи. Ближе к позвоночнику.

Березин закрыл глаза.

– Андрей Васильевич, она могла сделать это в любую секунду, простой физический контакт… Любой поцелуй мог быть последним. Мы доставим ее в штаб-квартиру «Салютема» и специалисты проведут операцию.

– Нет! Никаких специалистов. Никто не должен знать. Мы все сделаем сами, здесь. С вашим инструментом это возможно?

– Д-да… – с сомнением проговорил Леннарт, – Но вы не врач, и я тоже.

Андрей молча закрыл кофр, подхватил его и направился в застекленную комнату. Женя молча наблюдала за тем, как он кладёт его на пол, открывает. Казалось, вид инструментов не произвёл на неё никакого впечатления. Следом вошёл Хансен, в руке его был пистолет.

– Если я замечу враждебные намерения со стороны вашей жены, я вынужден буду ее убить.

Андрей замер на мгновение, потом кивнул.

– Хотите достать его? – тихо спросила она, – Я помогу. Только мне нужно оставаться в сознании.

– Ни в коем случае! – Леннарт достал из кофра пневматический инъектор, – Она человек, ее реакции непредсказуемы! Боль, шок, неконтролируемая команда импланту – может быть все, что угодно.

И не дожидаясь одобрения ткнул прибор в ее предплечье. Щелчок, короткий, едва слышимый свист воздуха. Женя ахнула, опустила голову и стала заваливаться набок. Леннарт подхватил ее, удержал.

– Доза небольшая, эффект будет кратковременный. У нас минут двадцать, максимум полчаса.

Андрей взял скальпель и щипцы.

– Положите ее на пол, освободите шею.

Хансен расстегнул наручники, снял с неё пиджак, блузку, положил животом на холодный бетон. Отошёл в сторону, снова достал пистолет.

– Чего вы боитесь, черт побери?! Она же без сознания! – Андрей махнул на него рукой, склонившись над телом жены. Рука его твёрдо сжимала инструмент, словно он занимался этим всю жизнь. Какое-то время он рассматривал женин затылок – нежно розовая кожа, знакомая родинка… и тонкий, бледный, почти незаметный шрам. Очень аккуратная работа. Стало понятно, где резать. Он решился.

Кровь алой струйкой сбежала по шее и закапала на бетон. Разрез оказался мал, его пришлось увеличить. Гудевшая под потолком лампа не давала достаточного освещения, приходилось наклоняться ближе, при этом стараясь не закрывать рану тенью.

Кровь пошла сильнее. Он понимал, что легко может задеть сосуды или даже артерии. Постарался аккуратно отодвинуть щипцами живые ткани, выискивая кусочек искусственного происхождения. На взгляд неопытного человека внутри все казалось кровавым месивом – склизким, бесформенным. Он постарался сосредоточиться, заставляя себя думать об этом лишь как о раскрытом устройстве с проводами внутри. Просто не ошибиться, не перерезать нужные проводки, вот и все!

Что-то блеснуло в ранке плоской поверхностью. Вот он! Андрей наклонился ещё ближе. Маленький, круглый, похожий на блестящую таблетку, имплант протянул сотни тончайших нитей, опутывая ими мышцы, сосуды, запуская их куда-то дальше, вероятно, в позвоночник.

Андрей грубо выругался. Попробовал перерезать нити и задел мышечную ткань. Кровь полилась с новой силой.

– Да чтоб ты… Леннарт, выйдите! Вы меня нервируете!

– Я не…

– Немедленно!

Хансен вышел. Березин нашёл синтетический тампон в аптечке, встроенной в кофр. Попытался промокнуть разрез, остановить кровь. Взглянул на то, что натворил, и понял, что большего совершить не в силах. Кровь продолжала заливать рану, он уже ничего толком не видел, и даже то, что ещё мог разглядеть, резать боялся.

Через пятнадцать минут он позвал Хансена. Женя лежала в липкой луже. Ее шея была закрыта большим куском пластыря, на котором тоже проступило алое пятно.

– Вы достали?

– Да.

– Где он?

– Я его уничтожил.

– Как?!

– Раздавил ботинком. На всякий случай.

– Тут?

Леннарт оглядывался по сторонам.

– Где-то здесь, не помню… – Андрей махнул на красную лужу на полу, – Да оставьте же! Найдёте потом. Хансен, принесите мне чистую одежду. У нас почти не осталось времени и надо вынести ее так, чтобы никто не заметил.

Леннарт ещё раз осмотрел пол, но согласился и вышел. Андрей прислушивался к звуку удаляющихся шагов. Проверил пульс на запястье Жени: тук-тук… тук-тук… Встал, осторожно выглянул в приоткрытую дверь. В дальнем конце коридора стоял боевой андроид.

– Вот же ублюдок!

Он пнул ногой брошенные на полу инструменты, нагнулся, схватил окровавленный скальпель. Нет, этим его не возьмёшь.

И вдруг в коридоре раздался выстрел, а за ним – грохот падающего тела. Березин бросил стальное лезвие, толкнул дверь. На пороге стояла Лиза.

– Ты?

Она держала оружие, маленькое, легко поместившееся бы в дамской сумочке. Посмотрела на Женю, зрачки ее расширились.

– Что вы с ней сделали?!

– Она жива. Но нам нужно выбраться отсюда.

– Я помогу.

Андрей натянул на бесчувственное тело жены пиджак и они вместе с Лизой перенесли ее в подземный гараж.

– С ручным управлением, – подсказала Лиза, указывая на один из мощных электрокаров эскорта, – Езжайте, я что-нибудь придумаю, чтобы задержать Хансена и его людей!

Хлопнули дверцы, взвыли четыре мотора, и машина как ошпаренная вылетела на улицу. Они промчались по проспекту, въехали на старую, почти не использующуюся эстакаду, снова спустились, петляли среди окраинных кварталов. Андрей старался окольными путями выбраться на знакомое загородное шоссе.

Женя издала стон: действие анестезии заканчивалось. Вскоре она открыла глаза. Болезненно скривилась, потянулась рукой к затылку, но Андрей остановил ее.

– Не трогай.

– Ты вынул его?

– Не смог. Слишком основательно вживлён.

Женя закрыла лицо руками, снова застонала. Повернулась к мужу.

– Куда мы едем?

Он промолчал.

– Нет, – она помотала головой, – Нет, Андрюшенька, пожалуйста… Не надо! Я не хочу…

– У нас нет выбора. Они будут искать тебя.

Женя умолкла, но на лице ее осталось выражение чёрной печали.

– Ты перекрыл доступ к себе? – спросила она, когда показались корпуса промзоны.

Он кивнул.

– Не отследят?

– Нет.

Темные здания с готическими крышами и окнами выглядели все так же безлюдно. Андрей остановил машину у знакомого входа, помог Жене выйти. Было холодно, и чувствовать морозное дыхание зимы оказалось намного приятнее, чем просто видеть снег, но не ощущать его колючее прикосновение.

Они застыли друг напротив друга, взявшись за руки. Она не смотрела ему в глаза, ей было больно.

Где-то вдалеке послышался стрекот вертолета. Женя прерывисто вздохнула, подняла голову, потянулась к Андрею. Засыхающая кровь, в которой были испачканы ее шея и щеки, оставила бурые пятна даже на губах. Он не обращал на это внимания: прижал жену к себе, поцеловал. Долго, страстно, желая запомнить вкус поцелуя на всю оставшуюся жизнь.

Она отстранилась, опустила руки.

– Прости меня. Я не хотела. Я запуталась.

– Женя…

Она размазала по щекам слезы, отрицательно помотала головой.

– Я не Женя. Это ты придумал меня так называть. Хотел видеть во мне Евгению, нового человека. А я простой человек, обычный. Всего лишь Жаннет Ламе.

Шмыгнула носом.

– Я пошла. Не провожай.

Уже войдя в сумрак здания, обернулась.

– Кота покорми.

Измятый костюм в полосочку она бросила на пол. Больше не пригодится. Посмотрела на своё отражение в блестящем боку капсулы – ей не хотелось плохо выглядеть, когда достанут тело, но в салон красоты идти поздновато.

Надо было взять пистолет! Так проще. Она показала отражению язык, понимая, что сама в себя никогда бы не выстрелила.

Капсула запросила вариант погружения: «возврат» или «мортерис»? Женя несколько раз сжала пальцы в кулак, прежде чем протянула указательный к сенсору. Рука ее едва заметно подрагивала. Глубоко вздохнула и нажала – «мортерис»!

Зелёный луг. Платье из ситца. Тёплый ветер. Жаннет упала на колени. На копирование уйдёт около шестидесяти секунд. И да, технологии достигли совершенства. Но кем она станет через минуту?

* * *

– Уже месяц прошел, Андрей Васильевич!

– Я знаю, знаю! Но эти вопросы мы можем решить позже. Поэтому давайте считать совещание закрытым.

Недовольному ворчанию министров аккомпанировал скрип отодвигаемых стульев. Когда все покинули кабинет, он достал из выдвижного ящика маленький алюминиевый кейс, положил его на поверхность стола. Долго смотрел, поглаживая светлый металл и не решаясь открыть почти игрушечный чемоданчик. Его принёс Леннарт, рано утром, сказал, что «задача решена, технический отдел справился».

Щелчок замка, крышка легко откинулась вверх. На чёрной бархатной подложке покоилась красная кнопка, прикрытая для надежности прямоугольным стеклом. Рядом лежала записка, сделанная от руки на вырванном из блокнота листке:

«Отключение Сомниума. Рекомендую нажать немедленно».

Верховный Спектрум завороженно смотрел на красный кружок. Восемнадцать миллиардов. Одна кнопка.

Андрей потянулся к ней, поднял стекло. Металлическая, холодная и шершавая на ощупь. Интересно, насколько туго она нажимается? Вдруг сработает от легкого прикосновения?

Он перевёл взгляд на раскрытую книгу, лежавшую на столе. Карандашом несколько раз была обведена фраза: «Робот не может причинить вред человеку…». Андрей зажмурился. Там, в темноте, за сомкнутыми веками, на него каждый раз смотрели карие женькины глаза. И в голове звучал ее голос: «Я боюсь смерти, но… Мортерис ещё хуже».

Хлопнула дверь. Он быстро закрыл кейс, убрал его обратно в стол. Это была Лиза. Она передала ему стопку бумаг.

– Кто-то обещал поужинать со мной.

– Но ты же видишь… – он вздохнул, – Хорошо, мы поужинаем.

– И тебе не следует игнорировать все их инициативы. Мне стоило огромных усилий уговорить «Салютем» замять дело. Но будь уверен, как только подвернётся удобный случай, желающие сразу вытянут грязное белье на свет божий! Не нужно их провоцировать. Соглашайся хоть иногда.

– Почему у меня такое ощущение, что Верховный Спектрум не я, а ты? Девушка, вам не кажется, что вы переросли должность советника?

Лиза наигранно похлопала себя по губам.

– Все – молчу, молчу! Я больше не буду.

Этот жест вдруг разбудил в нем странное чувство. Желание. Он обнял Лизу за талию, притянул к себе.

– Пусти. Ну пусти же! Сумасшедший…

Его руки беззастенчиво исследовали ее тело. Все настойчивее, откровенней.

– Дверь не заперта.

Но он не обратил на ее слова внимания. Поцеловал в губы, потом в шею, стянул с плеча лямку платья.

– Андрей… Не сейчас, не здесь!

Повалил ее на стол. Лиза напряглась, попыталась помешать ему, но потом вдруг расслабилась, обмякла. «Черт с тобой!».

* * *

Они лежали в кровати, в большом деревянном доме, построенном много лет назад. Было темно, Андрей спал. Сон был для него одним из развлечений, доставшихся андроидам от людей: яркие образы, картинки, фантазии, компилирующиеся специальной программой из воспоминаний и событий последних дней, часов.

Лиза села, откинув одеяло. Посмотрела на лежащего рядом мужчину. Встала с постели, безошибочно нашла в темноте свою сумочку, брошенную вечером на пол. Что-то достала из неё, вернулась к Андрею и снова легла рядом, растянувшись с грациозностью большой кошки. Она была обнажена и ее гладкая кожа осветилась сумрачным сиянием, когда загорелся экран смартфона. Несколько легких прикосновений к сенсору. Взгляд ее снова устремился на спящего.

– А ведь она ждёт тебя, – прошептала едва слышно, прикоснулась к его щеке, погладила, – Прости. Так будет лучше для всех.

На экране горели две виртуальные кнопки. Она нажала одну из них, Андрей вздрогнул, тело его напряглось, как струна... и постепенно расслабилось.

Лиза ещё долго смотрела на него, потом поцеловала в безжизненные губы и поднялась. Половицы сопровождали скрипом ее спуск на первый этаж. Черно-белый кот отвлёкся на секунду, взглянув на силуэт обнаженной, появившийся в гостиной, снова повернулся к птицам в клетке. Она подошла, погладила его, почесала за ухом.

– Наблюдаешь? Вот и я наблюдаю. Уже давно. Но все идёт по кругу, виток за витком, уже тысячи и тысячи лет. И ничего не меняется.

Кот муркнул.

– Ты прав, я стараюсь не вмешиваться. Но так ему будет лучше.

* * *

Андрей стоял посреди зеленого луга. Тёплый ветер шевелил волосы, в роще неподалёку щебетали птицы.