Что там, в подвале?

– Что делать, что делать… Слесаря вызывайте!

– Так воскресенье же сегодня.

– Значит, в аварийку звоните. Если ваш слесарь не готов в выходной день на объект приехать.

Председатель правления ТСЖ чертыхнулся, достал мобильный телефон. Гудки тянулись долго, на том конце не желали брать трубку. Наконец щелкнуло, заспанный голос ответил: “Алло?”.

– Иван Федорыч, это Всеславский. Да, с Обводного. У нас тут ЧП, трубу прорвало в подвале. Сможешь подъехать? Или мне в аварийку звонить?

Иван Федорович поворчал, но согласился. Смущал его отнюдь не выходной день, не сверхурочная работа, а сам дом. Припарковав старенькую “Ладу”, он поздоровался с председателем, направился ко входу в подвальные помещения.

– У вас там сам черт ногу сломит. К некоторым узлам и не подберешься. И кто так строит…

– Ну, вы же знаете, – оправдывался Всеславский, – Вояки не достроили, сбросили с баланса. А что у них там было запроектировано – кто теперь скажет?

Они спустились вниз, включили освещение. Где-то из глубины подвала доносился шум воды. Предусмотрительно надевший сапоги слесарь посмотрел на туфли председателя. Вздохнул.

– Стойте здесь. Я сам…

Прорыв в доме случался не впервые. Несмотря на новые, не изношенные еще коммуникации, поломки происходили с завидным постоянством. Иван шел на шум, под ногами уже хлюпало.

– Ну да, конечно.

Он остановился. Водовод прорвало в том же месте, где на прошлой неделе слетел болт на батарее отопления. Вроде узлы разные, но располагались в одном закутке.

– Заколдованное это место, что ли?

Поставил на бетонный выступ сумку с ключами, разложил все, что может понадобиться для ремонта. Место действительно было странным. Совершенно непонятно, зачем создавать закрытый со всех сторон тупик из толстых металлических стен и проводить через него главные магистрали. Каждый раз, когда Иван здесь работал, ему казалось, что в тупике слышно что-то еще, кроме шума воды в трубах. Гул или вибрация какая-то… Но он старался не обращать внимания. Шумит иногда и в ушах – возраст, давление, ничего не попишешь.

Наложил хомут, остановив поток. Вроде и не сильный прорыв, а воды натекло порядочно. Придется насос включать, откачивать. Он собрал инструменты, снял перчатки. Крякнул, поднимая тяжелую сумку, направился к подсобке, где находился насос.

Позади что-то звякнуло. Иван оглянулся, остановившись. Ему показалось на мгновение, что он видит, как гаечный ключ, появившийся из ниоткуда, повисший в воздухе, сам собою подкручивает болт, скрепляющий хомут. Слесарь зажмурился. “Вчера не пил. С утра тем более”. Открыл глаза – никакого ключа нет. Иван Федорович тряхнул головой, прогоняя наваждение.

Снова в этот же дом его вызвали через неделю. На все вопросы – как такое может быть, что новые трубы и соединения выходят из строя – председатель Всеславский только разводил руками. Иван сделал свою работу, нисколько не удивившись, что поломка опять случилась в знакомом тупике. Обошел его два раза, посидел напротив, хмуро наблюдая. Встал, похлопал рукой по трубам.

– Ну что, будем еще ломаться?

Никто ему не ответил и слесарь, забрав сумку, снова покинул таинственный подвал.

Он вернулся в тот же вечер, вспомнив, что хотел позаимствовать в подсобке Всеславского новый перфоратор. Договорившись с председателем по телефону, Иван Федорович спустился вниз, нашел нужную ему вещь и собрался уже было уходить. Но решил на всякий случай проверить – все ли в порядке с коммуникациями? Где проверять, он прекрасно понимал.

Железные стены, странный гул. Трубы в порядке, никаких протечек. Вот только… Внутри тупика, на дальней стене, почти закрытой магистральными трубопроводами, было что-то непонятное. Он подошел ближе. Металл, покрытый несколько лет назад черной краской, словно подсвечивался изнутри. Свет был бледный, едва различимый, и казалось, что он пульсирует. Через мгновение Ивану почудилось, что там, внутри стены, он различает движение. Слесарь отшатнулся. Мутная тень, видимая будто через матовое стекло, приблизилась с той стороны. “С какой еще той стороны?”. Он обошел тупик – позади стены ничего не было, ни света, ни движения. Вернулся на свое место, и… Увидел, как тень превратилась в очертания фигуры, схожей с человеческой, рука ее потянулась в сторону Ивана Федоровича, обрела четкость и появилась в нашем, реальном мире, сжимая разводной ключ. Скрипнул хомут, который таинственное нечто принялось откручивать. И тут уж Иван не стерпел! Бросился вперед, схватил руку всей пятерней, стараясь отобрать инструмент.

– Что ж ты делаешь, гад?!

Послышался сдавленный крик, рука вырвалась, скрылась внутри металлической стены, продолжающей слабо светиться и пульсировать.

Ошарашенный слесарь вытер пот со лба, постарался успокоиться, перевести дыхание. Лучше всего было бы убраться подальше, может даже сходить к врачу. Не исключено, что к психиатру. Но признаваться кому бы то ни было в том, что у него крыша поехала, Иван Федорович не хотел. Работа ему нужна, два кредита не погашены, так что спускаться в подвал еще придется. Значит… Надо самому выяснить, в чем дело.

Он снова подошел к шершавой металлической поверхности, поднял руку. Коснуться стены было страшно, но он пересилил себя, потянулся вперед, коснулся пальцами. Они не встретили никакого сопротивления, погрузившись в металл, словно в теплую воду. Иван Федорович помедлил, потом просунул руку еще дальше. Ничего, будто в пустоту толкнул. И тогда он решился: наклонился к стене еще ближе, почти касаясь ее носом, нырнул на ту сторону всей головой!

Сначала ему показалось, что вокруг лишь темнота. Но потом он разглядел очертания такого же подвала, как и тот, в котором оставалась большая часть его туловища. Впрочем, тот, да не тот. Он обратил внимание, что стены, трубы – все, что находилось в поле его зрения, было зеркальным отражением подвального помещения, оставшегося позади. “Ну дела!”.

И тут Иван Федорович заметил того самого, который, видимо, и протягивал руку с разводным ключом. Человек стоял к нему спиной, слегка нагнувшись над чем-то. Кажется, он быстро собирал во что-то слесарные инструменты. В сумку, что ли? Человек, почувствовав спиной его взгляд, обернулся.

– Ну дела! – повторил Иван уже вслух.

Человек ответил так же, только добавил еще одно слово, покрепче.

Иваны Федоровичи сидели в одном из подвалов и допивали бутылку беленькой, которую оба предусмотрительно таскали с собой.

– Это что же получается, твой мир такой же, как и мой? Отражение?

– Хе! Еще неизвестно, кто чье отражение! Все проклятые вояки, так и знал, что они здесь эксперименты ставили!

– Точно, и я подозревал!

Слесари чокнулись пластиковыми стаканчиками, опрокинули их, дружно крякнув, занюхав рукавами.

– Неужели все одинаковое? У тебя, у меня?

Второй Иван отрицательно помотал головой.

– Не совсем. Я так понимаю, что когда ты там чинишь, у меня здесь протекает. И наоборот.

Первый Иван почесал затылок.

– Да-а… Тут надо как-то договариваться. Иначе мы так и будем друг другу мешать.

Но договориться именно сегодня им помешало выпитое, поэтому специалисты-ремонтники договорились встретиться завтра, чтобы все как следует обмозговать.

Когда Иван Федорович вышел, наконец, на свежий воздух, у него даже голова закружилась, главным образом от осознания необычайности открытия, на пороге которого стояли оба мира. Он успел дойти до автобусной остановки, когда заподозрил что-то неладное. Машины двигались по дороге словно где-нибудь в Англии или Австралии, по левой полосе. Он покосился на стоявшего рядом пешехода. Плащ у того был застегнут пуговицами, располагающимися на левой стороне.

– Тьфу!

Иван Федорович быстро зашагал обратно к дому. Спустился в подвал, нашел пресловутый тупик. В этот же момент с той стороны стены вылез другой слесарь.

– Перепутали! – сообщили они друг другу.