Чудовище

Северный хладовик перестал дуть, оставил Лес в покое. Это означало, что пора подниматься – утренняя тишь недолга, скоро потянется со стороны Пустыни, зашевелит листьями южный знойник.

– Мама, я видел ночью чудовище.

– Не говори глупостей, маленький Кре-Дас. Отец, ты бы хоть на него повлиял! У мальчика одни фантазии в голове.

– Я не выдумываю, я правда видел!

– Все, замолчи. Ешь завтрак.

Отец отвлекся от утренних новостей, снял руку с говорливой лианы, передающей мелкой дробью лесные сплетни. Погрозил сыну, но по-доброму, улыбнувшись украдкой. Подвинул Кре-Дасу полый стебель крепыша, наполненный сладким завтраком, сочной мякотью солнцесвета.

Семейная ветка, вдоль которой был сплетен дом, качнулась. Все, тишь закончилась. Знойник возвестил своим появлением о начале нового дня. Отец вытряхнул из стебля остатки еды, запил свежей водой, встал из-за стола.

– Зор-Гема, я сегодня задержусь, – он поцеловал жену, – Семьи у птичьего каньона собираются искать новое дерево для переселения, им нужна помощь. Ужинайте без меня.

– Хорошо, Фор-Тан. Будь осторожнее над каньоном.

Сын вскочил вслед за отцом.

– Куда? – Зор-Гема строго посмотрела на отпрыска.

– Ну ма-а-ам… У меня три легких дня! Я пойду погуляю.

– А потом будут три сложных. Не забывай про учебу!

– Я не забываю! – он опрометью бросился к прыжковой террасе, опасаясь, что мать придумает ему какое-нибудь дело по хозяйству.

– Не водись с хулиганами нижних веток. И не опаздывай к обеду! – крикнула она вслед.

Кре-Дас взбежал по ступенькам, выскочил на террасу, заранее улыбаясь тому чувству, которое вот-вот нахлынет на него, закружит голову, наполнит сердце радостью. Перепрыгнул через низкий бортик…

– Йока-а-а-а-а!!!

Знойник попытался схватить его за расправленные крылья, но куда там! Сила Мира, срывающая плоды, притягивающая к земле листья, с дуговыми крыльями всегда играла наоборот – полупрозрачные перепонки мелко завибрировали, опираясь на невидимую поддержку. Кре-Дас совершил кульбит, нахально ускорился против ветра, чувствуя, как лицо обдувает сухой воздух далекой Пустыни, нырнул под средний ярус кроны, лавируя между ветками, приветствуя соседей.

Короткие пушинки на его коже стояли дыбом, большие зрачки налились изумрудным цветом удовольствия. Снижаясь по спирали, он быстро проскочил нижний ярус, памятуя о предостережении матери, прошел над мелким подлеском, взвился на мгновение вверх, погасив скорость, и плавно опустился на прошлогодние прелые листья.

Внизу было тихо и сумрачно. Не слишком приятный запах перегноя щекотал его ноздри. Мальчик задрал голову, стараясь понять – с какой стороны от семейной ветки он оказался. Кажется, нужно немного обойти дерево, с правой стороны. Он прошелся по желтым мягким коврикам, когда-то бывшим зелеными листьями. Да, это должно быть здесь. Еще раз посмотрел вверх, узнал в просвете кроны ту часть дома, где была его комната, откуда он наблюдал вчера ночью за чудовищем. С какой стороны оно появилось? Ага, вон там переплетение темнороста. Заросли внизу тоже состояли из деревьев, но они едва ли дотягивались верхушками до нижнего яруса. Впрочем, этого подлеска вполне хватало, чтобы внизу можно было скрыться от любопытных глаз.

Кре-Дас быстрым, плавным движением прильнул головой к прелой подстилке, упираясь в нее руками. Втянул носом воздух. Ничего. Передвигаясь на четырех конечностях двинулся правее, потом левее, все ближе к зарослям темнороста. Вдруг остановился, вернулся на шаг назад. Сунул вытянутый нос в самую гущу прошлогодней листвы, почти касаясь им твердой поверхности. Есть! Резкий, необычный запах, след чего-то чужого, неизвестного. В памяти возник таинственный силуэт – черный, пугающий. Кре-Дас мало что мог разглядеть ночью с высоты семейной ветки, но не потому, что темно и далеко – зрение позволяло ему хорошо видеть при слабом освещении и на большом расстоянии. Но чудовище находилось прямо под ним, поэтому сложно было представить его в полный рост. Мальчик запомнил лишь странную походку, порывистую, с уклоном на один бок.

Он вынюхал отпечатки до самого темнороста. Но дальше идти, конечно, побоялся.

Весь день Кре-Дас кружил по знакомому лесу, лишь раз залетев домой на обед. Разглядывая с высоты ковер подлеска он пытался понять: откуда пришло чудовище? Дальше на север было лишь два обитаемых дерева, а за ними – бесконечное неосвоенное пространство.

За ужином он был задумчив, не говорил ни про ночное видение, ни про чужие следы. Все равно мать не поверит. Того гляди, еще и по шее даст.

– Завтра не вздумай улетать. Будем с утра закреплять на ветке новую комнату.

– Ну во-о-от…

– Вот тебе и “ну во-о-от”! Другие дети – посмотри – с утра до вечера родителям помогают. А ты? Летаешь неизвестно где, все придумываешь чего-то.

– Ничего я не придумываю!

– Не гневи Мир, летун! Послушным надо быть, трудолюбивым. Без фантазий этих глупых. Вон, на небе который день шальные звезды пляшут! Неспроста это. Не гневи.

Кре-Дас поднял голову. Действительно, множество ярких звездочек перемещались по небосводу: которая помедленней, которая побыстрей, а иная так шустро, что не уследишь. Мерцали, вспыхивали…

– Спасибо за ужин. Я спать пойду, – пробурчал он себе под нос.

– Иди.

Но ему не спалось. Кре-Дас ждал, что чудовище появится снова. Чего можно от него ожидать? Хорошо, если, как в прошлый раз, выйдет на поляну под деревом, постоит, да и уйдет. А ну как на дерево полезет? Он поежился. Может, у него и крылья есть? Да нет, крылья он бы заметил. Пешеходное чудовище.

Мальчик выглянул в окно – пусто внизу, под деревом. Облокотился на ветки крепыша, из которого была сплетена комната, положил голову на ладони. Можно часами так сидеть и смотреть вниз. Слышно было, как прилетел отец, как они разговаривали о чем-то с матерью, потом притихли – тоже легли спать.

Глаза у Кре-Даса слипались. Он не заметил, как уронил голову. Сполз на пол и заснул, свернувшись калачиком. Проснулся посреди ночи, резко, неожиданно, как от плохого сна. Но в памяти никакого сна не осталось. Только чувство, ощущение. Нехорошее такое. Вскочил, выглянул в окно. Чудовище смотрело на него снизу. Прямо на него, он был уверен.

Кре-Дас отшатнулся, отполз к внутренней стене комнаты. Хотел крикнуть, позвать родителей, но в горле пересохло, вышло лишь жалкое сипение. Отдышался, взял себя в руки, медленно вернулся к окну. Снова посмотрел.

Стоит. На том же месте. Может, все-таки разбудить отца? Чудовище махнуло ему рукой. Страх и любопытство схлестнулись в душе, каждое старалось переманить Кре-Даса на свою сторону. И страх отступил. Ни у кого из мальчиков ни на одном дереве еще не было такого приключения!

Он вылез через окно и прыгнул. Крылья подхватили его, удержали, позволили плавно опуститься почти до поверхности. Кре-Дас сел на одну из самых нижних ветвей. Чудовище приблизилось, неторопливой, хромающей походкой. Оно было действительно ужасно! Черная кожа в складках, почему-то светлые, почти белые кисти рук с короткими пальцами, и такое же белое, приплюснутое лицо. Его хромающая нога была перевязана тряпкой.

Оно снова махнуло ему рукой, что-то сказало. Какой странный язык! Ни щелчков, ни трелей, одни только мягкие, плавно перетекающие друг в друга звуки. Кре-Дас невольно заслушался. А чудовище все говорило и говорило ему что-то, показывало, чтобы он спустился вниз. Неожиданно наверху что-то скрипнуло. Мальчик встрепенулся, расправил крылья. А вдруг мать или отец зашли в его комнату, проведать? Ох и достанется же ему! Бросив прощальный взгляд на ужасное создание, он взмыл вверх, возвращаясь домой. В комнате никого не было, но он больше не решился ее покинуть.

Весь следующий день пришлось заниматься установкой новой комнаты. Шел родовитый год, они ждали прибавления в семье. Отец пропадал с утра до вечера на других деревьях – такого мастера по строительству в округе было не сыскать. Все хотели с ним поговорить, посоветоваться, а то и попросить дом построить. Ну, или хотя бы ветку правильно выбрать. С одной стороны, это хорошо, их семья никогда не бедствовала, но с другой – все домашние дела лежали на плечах Кре-Даса и Зор-Гемы.

На ужин мать приготовила печеных ползунов, и одного мальчик незаметно прихватил с собой. Он не был уверен, что чудовище примет еду, да и голодное ли оно? Но решил попробовать.

Звезды все еще не успокоились. Кре-Дас долго разглядывал их пляску на небе, пока не опустил голову, чтобы размять затекшую шею, и только тогда заметил, что чернокожее создание снова пришло. Он схватил ползуна, осторожно, стараясь не шуметь, вылез в окно. Прыгнул, спланировав на нижнюю ветку.

Чудовище сидело на лесной подстилке: видимо, сил у него было немного. А может, болела нога. Кре-Дас бросил ему еду. Существо сначала никак не отреагировало, только тихо сказало что-то на своём мелодичном языке. Потом все-таки дотянулось, взяло ползуна в руки, понюхало. Кажется, ему не очень понравилось. Чудовище поднялось, повернулась в сторону зарослей темнороста, сделало пару шагов. Обернулось, сказав что-то Кре-Дасу, снова махнуло рукой. И тогда он решился: перелетел вниз и на почтительном расстоянии двинулся следом.

По дороге оно принялось поедать ползуна, неумело, ковыряя пальцами, вместо того, чтобы разрывать зубами. Пережевывая еду, чудовище постоянно болтало, то и дело оглядываясь на мальчика, иногда показывая наверх, на большие деревья. В какой-то момент оно остановилось, упало на колени, согнувшись пополам, и из него выплеснулось все, что было только что съедено. Глаза Кре-Даса пожелтели от отвращения. Дальше он не пошел, взлетел, быстро набирая высоту, определяя направление к своему дереву. Снизу послышался возглас, призывные крики, но скоро они стихли, оставшись далеко позади.

Утром отец с матерью подозрительно переглядывались, пока Зор-Гема не пихнула мужа локтем. Тот откашлялся, напустил на себя важности.

– Сынок! Вчера вечером я заходил к тебе…

– Совсем вечером, – вставила Зор-Гема.

– Да, было уже очень поздно.

Кре-Дас замер, чувствуя, как пушинки на его коже снова встают торчком, только на этот раз не от радости.

– Где ты был? Тебя не было в комнате.

Мальчик отложил еду.

– Я… Просто вылетел подышать. Мне захотелось… перед сном.

– Кре-Дас! Ты же знаешь, что ночью дети не должны летать. А если ты врежешься во что-то, а мы и знать не будем?

– Папа, я прекрасно вижу в темноте!

– Не будем спорить. Просто усвой, что ночью никаких прогулок!

Кре-Дас едва заметно кивнул, но мать это не удовлетворило, она строго спросила:

– Ты понял, что тебе сказал отец?

– Да, мама. Я понял.

Он вылетел в окно этой же ночью, несмотря на запрет и на то, что утром ему надо будет рано вставать, чтобы лететь на три дня к старому дереву, на учебу. Упрямством Кре-Дас пошел скорее в мать, чем в отца.

Чудовища не было на поляне. Оно не появилось ни через полчаса, ни через час, ни через два. Кре-Дас поднялся обратно в комнату, уставший и разочарованный. Последний раз выглянул в окно и собрался лечь спать. Но что-то остановило его, подтолкнуло, заставило сжать зубы и делать по своему.

Сверху трудно проследить путь, по которому он вчера следовал за чудовищем. Кре-Дас спустился, пошёл пешком. Место, где оно изрыгнуло ползуна, оставил в стороне. Куда дальше? Мальчик выбирал направление интуитивно.

Свет большей из двух лун, вышедшей из-за туч, осветил берег водоема. Кре-Дас почти прошёл мимо, но в последний момент остановился. На берегу лежало что-то темное, похожее на маленькую лужицу. Он приблизился, наклонился. Это была кожа чудовища! Завороженный, он протянул руку, коснулся мягкой субстанции. Знакомый запах, который обнаружил еще тогда, среди прелых листьев.

Со стороны воды раздался всплеск. Кре-Дас выпрямился, посмотрел на водоем. Оно выходило из воды. В новой, нежно-розовой коже. Обводы его тела уже не казались такими ужасными, наоборот – мягкие линии, никаких складок, изящный рельеф мышц. В животе у мальчика словно разливался ледяной нектар солнцесвета. Он приоткрыл рот, сел на песок. Чудовище заметило его. Замерло на мгновение. Потом быстро вышло из воды, прикрываясь руками, стало натягивать на себя старую, черную кожу. Кре-Дасу хотелось остановить его, попросить не делать этого, но он не знал как.

Существо что-то сказало, подошло ближе, протягивая руку. Ухватило Кре-Даса за ладонь, увлекая за собой, вглубь перелеска. Они шли несколько минут, пробираясь сквозь кусты. Наконец оно остановилось, указало вверх, на одно из необитаемых деревьев. Проследив за направлением, Кре-Дас разглядел среди ветвей что-то светлое, похожее на огромный измятый лист. Чудовище отчаянно жестикулировало и что-то пыталось объяснить, показывая то на дерево, то на себя.

– Хорошо, хорошо. Я посмотрю.

Мальчик расправил крылья, взлетел. Немного усилий, и вот он уже у ветки, на которой застрял белый “лист”. Пришлось изрядно постараться, чтобы оторвать его от цепкого дерева. Тем более, что от “листа” тянулись странные, тонкие лианы, на которых качался кокон из той же кожи, что и у чудовища.

Когда Кре-Дас спустил все это вниз, существо облегченно выдохнуло. Зелезло рукой в кокон, ощупало его со всех сторон. Посмотрело на мальчика. Осторожно, стараясь не напугать, обняло. А потом махнуло рукой в сторону, сказав что-то на своем. Кре-Дас не понял, тогда чудовище посмотрело на небо, снова махнуло рукой, аккуратно толкнуло его от себя, громче и громче повторяя одни и те же слова. Оно прогоняло его.

– Ладно. Увидимся через три дня, раньше я не смогу.

Он отошел, взмыл в воздух и полетел домой.

* * *

– Господи, Юлька! Я думал, ты погибла!

Парень стиснул девушку в объятиях, приподнял, любуясь.

– Да жива я, жива! – она улыбалась и была счастлива не меньше, чем ее друг, – Когда завертелось, меня прижали к стратосфере, трое на одного, представляешь?

– На одну.

– Ну, черт с тобой, на одну! В общем, маршевые в ноль, маневровые только чтобы не разбиться. Катапультировалась. Но основной купол не раскрылся, дернула запасной, а когда села, смотрю – с основным и маячок улетел. Несколько дней его искала! Нашла. И потом еще… – она замялась.

– Что?

– Достать не могла. Застрял он на дереве. А там знаешь какие деревья?

– Да знаю! Высокие.