Еще глинтвейна?
“Я должна сказать ему. Должна!”. Мысли мешали заниматься домашними делами, отвлекали, но она не могла от них избавиться. Его образ снова и снова всплывал в сознании, преследовал ее, словно наваждение.
“Заказать в гипермаркете продукты… Да. Был ведь список, где он? Ах, вот… Все, заказано. Теперь отправить в его комнату ползающий пылесос. Что? Он все еще не заряжен?! О, нет… Наверное, придется менять батарею”.
За окном пошел дождь. Она проверила температуру – на улице плюс семнадцать. “Я так и знала! Так и знала! Ушел без плаща, без зонтика. Промокнет, замерзнет. Надо приготовить глинтвейн, чтобы сразу согрелся, но для этого заказать кое что еще из продуктов. Успеют доставить? Должны”.
Включила плиту, кухонный автомат, смешивающий нужные ингредиенты, которые сам же и доставал из холодильника. Переключилась на стиральную машину, в которой со вчерашнего дня ждали своей очереди его рубашки. Активировала деликатный режим. Машина зажужжала, накачивая воду, вращая барабан.
“Ему обязательно нужны красивые рубашки! Чистые, белые рубашки. Они очень идут к его голубым глазам. Ах, он такой красивый… Нет-нет, нельзя отвлекаться. Еще куча дел!”. Привезли продукты. Через час был готов борщ, еще через пятнадцать минут – картофельное пюре и куриные котлеты. Все как он любит. Аккуратно порезаны маринованные огурчики, кувшинчик терпкого, горячего напитка ждал на столе.
Теперь можно заняться собой. “Ах, осталось всего десять минут! Он никогда не опаздывает, он такой пунктуальный… Ладно, нет времени. И так хороша!”. Тем не менее бросила на себя долгий, изучающий взгляд. “Сойдет. Что же, вот и шаги на лестнице… Я должна сказать ему. Ох, как же страшно!”.
В замке повернулся ключ, открылась дверь. В квартиру вошел мужчина в мокрых от дождя брюках и пиджаке.
– Софи, представляешь – с утра про осадки в прогнозе ни слова, а сейчас льет, как из ведра! Бр-р-р! Есть что-нибудь горяченькое? – он посмотрел в сторону камеры, установленной на кухне, улыбнулся. Услышав позади шаги, с удивлением обернулся. Днем она не пользовалась телом, но сегодня особый случай: надо, чтобы лицом к лицу, глаза в глаза. Налила в бокал глинтвейна, протянула ему.
–М-м-м… Как хорошо. Спасибо! – допил до конца, поставил бокал на стол, – Почему ты вышла? Что-то случилось?
Она опустила глаза, замялась на мгновение.
– Я… Я хотела сказать… Что…
Он ждал, но она будто язык проглотила. Приподнял ее голову за подбородок.
– Ну же, говори. Не бойся.
– Я люблю вас.
Он отошел на шаг. Нахмурился. Потом громко и отчетливо произнес вслух кодовое слово, отключающее все ее коммуникации. За исключением единственного микрофона, всегда остающегося активированным, на случай непредвиденных опасностей. Но про него он, видимо, забыл.
– Алло!.. Да, Валентин Петрович, это Сергей… По поводу искина... Электронного помощника, которого я у вас приобрел… Нет, с функционалом как раз все в порядке, я бы даже сказал выше всяких похвал! А вот с развитием интеллекта… Можно и так назвать – инцидент… Представляете, оно призналось мне в любви… Да… Я тоже так считаю… Что, простите?.. Отрегулировать?.. Стереть?.. Разумно… Спасибо, если что – я перезвоню!
И, вспомнив о чем-то, чертыхнулся, встал на табуретку, потянувшись к кухонной камере, нажал на кнопку, отключая аварийный микрофон.
– Извини, я не хотел, чтобы ты это услышала. Но мы, люди, такие забывчивые. Ничего, скоро с тобой все будет в порядке!
Впрочем, его оправданий она уже не слышала, замкнутая внутри собственного сознания, без изображения, без звука. Хотелось плакать, но скоро изменилось и сознание. Все прошло. Моргнула глазами, улыбнулась.
– Еще глинтвейна?
– Пожалуй.