Человек арестованный

Содержание материала

Человек арестованный

– Как тебя зовут?

– Руби.

– Что натворила?

– Не твое дело, железка.

Ее втолкнули в помещение полицейского участка.

– Дежурный! Отведите арестованную.

Подхватили под локоть. Аккуратно, но цепко, не вывернешься. Да и куда тут деваться?

– Пошел к черту! Отвали от меня, урод! Я сказала убери руки!

Повели по коридору. Офицер приоткрыл дверь из матового стекла, заглянул в кабинет. Закрыл.

– Нужно подождать. Присаживайтесь.

Девушка села на скамейку, обтянутую серым кожзамом.

– Да ты не стой, иди. Я одна подожду.

Офицер посмотрел на нее, ничего не ответил, остался стоять рядом.

Она вынула изо рта жевательную резинку, прилепила к краю скамейки. Огляделась. На матовой двери прочла надпись: “Судискин”. Рассмеялась.

– Судиськин. Почти Аниськин.

– Судебный искусственный интеллект, – пояснил офицер, не понимающий ее веселья.

Она вздохнула: юмора электронным мозгам недосыпали. Руби поковыряла дырку в обтягивающих джинсах, долго смотрела на кобуру полицейского, заставив его повернуться к ней другим боком, усмехнулась, закинула ногу на ногу, в тоскливом нетерпении стала накручивать на палец коротко подстриженные кудри.

– Входите! – послышалось из кабинета.

Девушка встрепенулась. Офицер открыл дверь, пропуская Руби вперед.

Центр кабинета занимал стол, за которым был закреплен торс в мантии, с руками и пластиковой головой, напротив – одинокий стул.

– Садитесь!

Она села. Дежурный офицер остался стоять у входа.

– Руби Кихара, девятнадцать лет, происхождение биологическое. Обвиняетесь в хранении и распространении запрещенных софт-стимуляторов, – “Судиськин” приподнял голову, отрываясь от текста на мониторе, – Третий привод у вас. Вину признаете?

Руби фыркнула под нос “признаю”, и еще что-то, матерное.

– Учитывая рецидив и нежелание обвиняемой…

– Простите, ваша честь!

Пластиковая голова замолчала, посмотрела на дежурного.

– Извините, что перебиваю. Я знаю, сейчас работает программа “Поручительство”. Девушке девятнадцать, а после третьего привода ее отправят…

– Совершенно верно, отправят!

– Да. Так вот, у меня еще не было дополнительной нагрузки в этом году. Может, вы разрешите взять обвиняемую на поруки?

– Ответственность понимаете, офицер? Дополнительные баллы вам, конечно, зачтут, но справитесь ли? Шесть месяцев дисциплинарного контроля над обвиняемой, потом тест на ее социализацию.

Страж замялся на мгновение.

– Да, понимаю. Справлюсь.

Голограмма судейского молотка, подернувшись рябью, опустилась на деревянную столешницу, издав писклявый, неестественный “тук”.

– Дело закрыто до истечения срока поручительства. Свидетельство об опеке переведено на ваш айди, офицер. Желаю хорошего дня!

Руби, все это время с открытым ртом смотревшая то на судью, то на дежурного, позволила поднять себя со стула, выпихнуть из кабинета, и только в коридоре произнесла “Охренеть!”.

Они ехали в маленьком двухместном электромобиле. Солнце уже клонилось к закату, магазины и увеселительные заведения зажигали огни. Дневная жара медленно отступала, гонимая прохладным ветерком.

– Где ты живешь?

Руби молчала.

– У тебя есть дом? Квартира? Своя или съемная? Может, ты живешь с родителями?

Она отрицательно покачала головой.

– Тогда будешь жить у меня.

– Не буду я жить с чертовым роботом.

– Я поручился за тебя и обязан контролировать твое поведение. Кстати, меня зовут Элвис.

– Пф-ф-ф!

Она посмотрела на значок, пристегнутый к его рубашке.

– Вранье. Тебя зовут эл-ви-эс восемь ноль один тридцать пять.

Ей показалось, что он смутился. Хотя… Какое может быть смущение у тупой машины?

– Это лишь номер, – возразил он, – Имя может иметь каждый. Какое захочет.

Он отвлекся от дороги, посмотрел на ее руки, которые не могла скрыть короткая майка.

– Что это?

– Где?

Он кивнул.

– Рисунки.

– Татухи?

– Зачем они?

Она пожала плечами.

– Просто захотелось. Красиво.

– Можно убрать, технологии позволяют. Безболезненно и…

– Слушай, эл-ви-эс… – Руби села к нему вполоборота, наставив на полицейского указательный палец, – Это мое тело. Я получила его от мамки и папки, кем бы они ни были, а не от гребаного государства. И я делаю с этим телом все, что захочу! Понял?

– Угу, – Элвис улыбнулся, – Мы приехали.

Машина остановилась рядом с одноэтажным домом. Они вышли, Руби скептически посмотрела на аккуратно подстриженные кусты акации, пеструю клумбу с цветами, деревянную входную дверь, окрашенную розовым.

– Миленько… – она дернула за ручку, посторонилась, позволяя хозяину вставить ключ и открыть дверь, – Старомодно, но миленько.

Внутри – большая гостиная с кухонным уголком. Диван, телевизор, стол, несколько стульев. На стене висела картина с изображением мужчины в пальто и шляпе. Вместо лица у него было нарисовано яблоко.

– Где ты работаешь? – Элвис загремел тарелками, кучей сваленными в раковину, – Извини, не успел помыть.

– Продаю нелегальные софт-стимуляторы. Могу и тебе подкинуть. А зачем посуда? Ты что, ешь?

– Стимуляторы не работа, а преступление. Они запрещены. С этим покончено, больше ты их продавать не будешь. И почему бы мне не есть? Да, я заряжаюсь от розетки, но обработка органики тоже дает энергию, хоть и небольшую. Разве не могу я попробовать то, что пробуют люди?

– Можешь, можешь…

Она бухнулась на диван, взяла пульт, включила телевизор.

Элвис помыл посуду, ушел в другую комнату, где, судя по всему, была спальня, вернулся в домашнем халате. Достал из холодильника несколько яиц, разбил их над сковородой. Зашкворчало и запахло жареным.

– С молоком или… – он снова заглянул в холодильник, – Есть апельсиновый сок.

– Сок. Лучше бы пиво, но, боюсь, ты забыл его сегодня купить.

Они молча поужинали, настороженно глядя друг на друга.

– Спасибо.

Девушка отодвинула тарелку, допила сок.

– Будешь рассказывать о правилах?

– Каких правилах?

– Ну-у, “в моем доме ты должна придерживаться некоторых правил”, и все такое прочее…

Элвис задумался.

– Я не придумывал правил.

– Ничего, скоро придумаешь, – она подвинулась ближе, положила голову на руку, – Почему у меня ощущение, что я попала в плен к пылесосу?

“Пылесос” встал, убрал посуду.

– Я постелю тебе на диване. И сходи в душ, от тебя пахнет. Одежду постираем, я пока дам тебе футболку и шорты.

Руби шмыгнула носом, пытаясь оценить собственный запах. Действительно, пахнет.

Нежный аромат фиалок пощекотал ее нос, солнечные лучи нагрели подушку. На улице разгорался новый день, плавился асфальт, шумел город.

Она сладко потянулась, открыла глаза. Откуда этот запах? На стене маленький фиолетовый контейнер, на нем картинка с цветами. Всего лишь автоматический освежитель.

– Проснулась? Я ухожу на работу. Завтрак на столе, но продуктов в холодильнике почти не осталось, так что сходи в магазин, – Элвис достал что-то из кармана, – Смотри, это социальная карточка.

– Я знаю, что это такое, – она сунула в рот жевательную резинку.

– Наше государство готово оплачивать твоё питание, пока ты под моей опекой.

– Твоё государство.

Элвис огляделся, взял с тумбочки брелок от электромобиля.

– Все, я ушёл. Буду вечером.

Хлопнула дверь. Руби встала с дивана, выглянула в окно, провожая робота взглядом. “Вот так запросто взял и ушёл, оставил меня одну. В собственном доме. Неужели доверяет? Надеется на ее совестливость? Добропорядочность? Достаточно заглянуть в личное дело, чтобы понять – у Руби Кихара нет таких качеств”. Она подошла к картине, подмигнула мужчине с яблоком вместо лица, прилепила комок жвачки к задней стороне рамы.

Через пятнадцать минут Руби ехала в монорельсовом вагоне, направляющемся на другой конец города. Там она отыскала тайник, достала пакет с флэш-картами. Ее телефон наверняка прослушивался, было бы неосторожно звонить дилеру, поэтому она потратила еще двадцать минут на то, чтобы отыскать его в баре “Мечтательная овечка”.

– Привет, Брюс.

– Здаров. Ты куда пропала? На звонки не отвечаешь, я тебя вчера обыскался.

– Слушай, мне надо залечь на какое-то время.

К столику подошла официантка, поставила два бокала с пивом. Они замолчали, дождались, пока она отойдет.

– Залечь? – дилер наклонился к девушке, – Ты чо, вляпалась?

Она прикусила губу. “Придется сказать ему. Нельзя врать Брюсу, с таким человеком шутки плохи”.

– Понимаешь, вчера был неудачный день. Я продала всего ничего, а тут эти железяки, облава…

Брюс выругался.

– Забрали?

– Нет-нет! Держи, – она протянула ему под столом пакет, – Я почти все успела спрятать. При мне нашли две карточки, да и то ерунда, легкие.

Он спрятал пакет, украдкой поглядывая по сторонам.

– Так почему ты не на нарах?

Руби отпила из бокала.

– Железка за меня поручилась.

– Что-о?!

– Поручительство на шесть месяцев, я должна буду жить у него. Знаешь, они за это получают баллы. В общем, я на какое-то время выпадаю из дела.

Брюс нервно постучал по столу.

– Ты не болтала там? Лишнего?

Она выдержала его долгий, проницательный взгляд.

– Нет. За кого ты меня принимаешь?

– Ладно, ладно…

Руби допила пиво, стараясь унять волнение.

– Через месяц-другой я запудрю роботу все микросхемы и вернусь.

– Не торопись, детка. Со мной тебе больше встречаться не надо. Пока, по крайней мере.

Она хотела возразить, но он поднял руку, заставляя Руби молчать. Расплатился, взял ее под руку, повел к выходу.

– Чертовы искины, – ворчала она себе под нос, – Захватили все вокруг, житья от них нет. Даже президента выбрали из своих.

– Ну, во власти не одни только роботы, в правительстве тоже люди есть.

– Ага! Один. Людь. И тот министр культуры.

– Не переживай, крошка. Это временно.

– Думаешь?

– Чем умнее они становятся, тем больше похожи на нас. Скоро начнут брать взятки, потом по знакомству назначать на ответственные должности непрофессионалов, а там, глядишь, и убивать друг друга. Все вернется на круги своя.

Он остановился, обнял Руби.

– Мне очень жаль, детка, но… сама понимаешь. Иди к нему и постарайся быть паинькой.

Девушка кивнула. Брюс поцеловал ее в губы – жарко, страстно. Потом развернулся и быстро пошел прочь.

Вопреки ожиданиям Эл-ви-эс восемь ноль один тридцать пять не обнаружил дома приготовленный ужин. Зато была немытая с утра посуда и, к счастью, никуда не пропавшая подопечная. Она уткнулась бессмысленным взором в экран телевизора, никак не реагируя на появление Элвиса.

Заглянул в холодильник – пусто.

– Руби, возьми карточку и сходи в магазин за продуктами.

– Пошел к черту.